Французская фантастическая проза

— Что же, — сказал он, — если дело действительно обстоит так, боюсь, что компания фермеров добьётся своего.

— Простите!.. — воскликнула Сибила.

Адвокат вопросительно взглянул на неё.

— Ведь существуют же, — продолжала она, — законы, охраняющие от истребления вымирающие биологические виды. По-моему, можно сыграть на этих законах.

— Можно-то можно, — возразил адвокат, — но лишь в том случае, если компания собиралась бы послать тропи на бойню. Но она, напротив, хочет оградить их от превратностей жизни в пустыне, намерена позаботиться об их существовании, гигиене, питании и даже о размножении. Она без труда докажет, что этот закон в данном случае не имеет к ней никакого отношения. Конечно, музей мог бы потребовать принятия специального закона об охране тропи… Но вы сами понимаете, сколько это займёт времени. Да и добьётся ли ещё — неизвестно. Вы же знаете: у компании — железная хватка. Кроме того, здесь замешаны слишком крупные дельцы. Так что, видите ли, — заключил он, — если нельзя доказать, что тропи не являются животными, никто не сможет помешать их законным владельцам обращаться с ними, как с лошадьми или слонами. Одним словом: либо тропи — часть фауны Такуры, либо — часть её населения. Или то, или другое, третьего решения нет.

— А вы что можете предложить? — спросил Дуг, помолчав.

— Надо подумать, — ответил юрист. — В настоящий момент я вижу лишь два способа действий. Первый — добиться, чтобы какое-нибудь авторитетное официальное учреждение, скажем вроде Королевской академии наук, дало бы не вызывающее споров научное определение, но, судя по словам мистера Крепса, это невозможно. Второй же — получить судебное решение, которое ipso facto[4] исходило бы из того, что тропи люди. Таким образом, у нас был бы прецедент. И это, пожалуй, более реально…

— То есть?

— То есть… Предположим, мистер Темплмор берет себе в услужение тропи… Но жалованье ему не платит… Тропи обращается в суд, его защищает известный адвокат. Суд решает дело в пользу тропи. Таким образом, за ним, за этим тропи, признали бы такие же права, что и за мистером Темплмором, другими словами — права человека.

— К несчастью, это невозможно! — отрезал отец Диллиген, по-прежнему стоя спиной к присутствующим.

— Но… почему же?

— Тропи может принести присягу, только будучи человеком. Иначе это святотатство, да и не будет иметь никакой законной силы. И потом, как вы хотите, чтобы в качестве истца перед судом выступило существо, не имеющее гражданского состояния? Получается заколдованный круг. И вы сами понимаете, что компания фермеров не станет молчать.

— Мне кажется, мы упускаем из виду самое существо вопроса, — негромко произнёс Вилли.

Все, кроме отца Диллигена, который в позе яростного спокойствия застыл у своего окна, обернулись к говорившему.

— Мы ведь не Общество покровительства животным, — добавил тот.

— Ну и что? — с тревогой спросил Дуглас.

— Чего ради мы станем вмешиваться, если будет доказано, что тропи обезьяны? Разве только для того, чтобы вообще поставить под сомнение право человека пользоваться трудом домашних животных. Опираясь на какие моральные принципы, можем мы протестовать против планов компании фермеров? Ведь в таком случае её намерения не только разумны, но и похвальны: они должны облегчить жизнь человечеству, избавить его от известной доли тяжёлого труда. Не так ли? — обратился он к Дугласу.

— Да, действительно… — ответил тот сдержанно.

— Итак, — снова заговорил Вилли, — планы компании можно назвать преступными только в том случае, если тропи не являются обезьянами, если они, так же как и мы, принадлежат к человеческому роду. К тому же, если это будет доказано, планы компании сразу же рассеются как дым, ибо торговля рабами запрещена, по крайней мере на территории Соединённого Королевства. Но если, напротив, будет доказано, что тропи животные, мы обязаны, дорогие друзья, не только не препятствовать компании фермеров, но и сделать все возможное, дабы при помощи приручённых тропи облегчить труд человека. Мне кажется, что вот тут в какой-то степени мы попались на удочку собственных чувств. За эти полгода мы слишком привязались к нашим тропи. А нам следует быть объективными. И мы с вами должны не столько думать о судьбе тропи, сколько о том, как бы в один прекрасный день не оказаться соучастниками преступления, если в конце концов будет признано, что тропи люди. В сущности, проблема не так уж нова. Когда была открыта Америка, встал вопрос об индейцах: кто эти двуногие существа, которые, обитая по ту сторону океана, никак не могут претендовать на право именоваться потомками Адама и Евы? Их прозвали тогда «бесхвостыми шимпанзе» и начали вовсю торговать ими. Не повторить той же ошибки — вот в чем наша задача. А все прочее не должно нас интересовать. Согласны вы со мной или нет? — обратился он к присутствующим. Но никто не ответил на его вопрос.

— Да, — сказала наконец Сибила твёрдым голосом.