Французская лилия

Принцы?

Счастлив тот, кому неведомо их имя,

Еще счастливей тот, кто знается лишь с ними…

Вуатюр

Душой этого замка, по праву являющегося одним из самых роскошных замков во Франции, была женщина. Женщина, для которой замок стал средоточием славы и последним прибежищем. Женщина, чьи сумасбродства сделали ее имя известным во всей Европе. Звали ее Анна-Бенедикта де Бурбон-Конде, герцогиня Мэнская, и была она одновременно кузиной и невесткой короля Людовика XIV, одной из самых блистательных и невероятных женщин своего времени. И, вероятно, одной из самых опасных…

Когда 19 марта 1692 года она вышла замуж за герцога Мэнского, Анне-Бенедикте было шестнадцать лет, однако на вид ей нельзя было дать и тринадцати. А ее три сестры – внучки Великого Конде – были такого маленького роста, что едва ли по размеру превосходили карлиц, отчего герцогиня де Бурбон прозвала их «благородными куколками». Очаровательные в своей миниатюрности, они могли послужить превосходными моделями для знаменитых саксонских статуэток…

Свадьбу устроила мадам де Ментенон, которая всегда испытывала к герцогу Мэнскому нежные, почти материнские чувства. Ведь это она приютила и воспитала его еще ребенком, этого незаконнорожденного отпрыска Короля-Солнце и ослепительной мадам де Монтеспан. Ей нравился этот юноша, и нежность эта не ослабевала в ней никогда. Быть может, потому, что, несмотря на столь примечательных родителей, мальчик родился калекой, был слабым и хромым. Так что, вопреки королевской воле, мадам де Ментенон решила женить мальчика, чтобы тот наконец занял свое место среди принцев крови и был счастлив, даже если этот брак и должен был повлечь за собой некоторые сложности с наследниками. И ее выбор пал на третью из девушек Конде. Расчет был такой – найти благородную невесту, которой бы можно было легко манипулировать. Однако очень скоро она поняла, что ее план с треском провалился.

Едва выйдя замуж, крошечная герцогиня сбросила с себя маску тщедушия и показала свое истинное лицо: девушка оказалась хитрой и предприимчивой, она твердо решила жить так, как ей самой заблагорассудится, и не подчиняться устоям королевского двора, который не имел ровным счетом ничего общего с эпохой разудалой юности Людовика XIV. Нынешнее положение вещей при дворе она считала невероятно унылым и скучным!

Но, несмотря на это, молодые, казалось, по-настоящему любили друг друга. По словам мадам де Ментенон, «она была красивой, любезной, веселой, умной, к тому же любила своего мужа, который отвечал ей пылкой взаимностью и баловал ее чрезмерно…». Иными словами: герцог Мэнский ни в чем не мог отказать своей супруге, и для него ее желания были законом.

Кстати, первым ее желанием было как можно скорее отдалиться от скучного Версальского двора. Сначала молодая пара поселилась в Кланьи, прекрасном особняке, построенном когда-то для пресловутой мадам де Монтеспан и унаследованном впоследствии герцогом Мэнским. Это был поистине королевский замок, и юная чета вполне могла бы провести там приятную жизнь… если бы он не находился так близко от ненавистного девушке Версаля. И все же молодые провели в замке несколько лет, хоть юная герцогиня периодически горько вздыхала о своей судьбе.

Но летом 1699 года супруги приняли приглашение месье де Малезьё (бывшего наставника молодого герцога) погостить в его доме в Шатене, в то время как королевский двор перебрался в Фонтенбло. И вот тогда-то, во время своего недолгого пребывания в Шатене, девушка открыла для себя замок Со, располагавшийся по соседству…

Этот замок, возвышавшийся на холме над рекой Бьеврой, был построен Кольбером, а затем перешел к его сыну, маркизу де Сеньеле. Это было поистине удивительное место, с большими, величественными зданиями (творения архитектора Перро), павильонами, цветниками, беседками, парковыми аллеями, водоемами, фонтанами и водопадами… Перед таким очарованием герцогиня устоять просто не могла. И 20 сентября того же года герцог Мэнский купил замок Со. Он вообще старался всячески угодить дражайшей супруге. В дальнейшем Анна-Бенедикта сделала из замка настоящее королевство, доступ в которое был открыт исключительно искусству, литературе, веселью, поэзии и танцам.

Музы слетались в этот замок не для того, чтобы отдыхать, но чтобы воспевать и преумножать красоту замка, его садов и благородных обитателей. Церемониймейстером в Со был уже известный нам Малезьё, который, собственно, и показал герцогине этот замок. Он был поистине неутомим и, несмотря на то, что порой называл Со «галерой для ума», продолжал неустанно придумывать все новые культурные увеселения.