Французская литературная классика на отечественном экране и русская на французском. Материалы научной конференции 9–10 декабря 2012 г.

Когда Андре Жид в своей лекции о Достоевском говорит о том неоспоримом влиянии, которое оказал русский писатель на всю современную литературу, он в то же время предупреждает своих соотечественников: «Нужно сообщить героям наших книг нелогичность, незаданность, сложность живых людей и всё-таки продолжать их выстраивать и упорядочивать в соответствии с духом нашей нации, словом оставаться писателями порядка и ясности»[31].

Вот, собственно, и есть те два положения, которые мне бы хотелось развить в связи с темой экранизаций Робером Брессоном произведений Ф.М. Достоевского.

То, что Брессон обращается к произведениям Достоевского, неудивительно. Художник-христианин, творчество которого отмечено религиозно-духовной проблематикой, Брессон часто обращался к экранизациям произведений писателей, близких ему по духу или сам писал оригинальные сценарии, используя мотивы произведений любимых авторов. Вспомним первый его полнометражный фильм «Ангелы греха» (1943), снятый во время оккупации по сценарию, который режиссёр написал совместно с Ж. Жироду (самый значительный драматург и писатель Франции периода между двумя мировыми войнами написал в тот год ещё и пьесу «Содом и Гоморра»); основанный на мемуарах героя Сопротивления Андре Девиньи фильм «Приговоренный к смерти бежал, или Дух дышит, где хочет» (вторая часть названия фильма отсылает к Евангелию от Иоанна: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа.»[32]); экранизацию романа средневекового писателя Кретьена де Труа «Ланселот Озёрный»; обращенный к одному из значительнейших и мистических эпизодов французской истории «Процесс Жанны д'Арк» (1962), где режиссёр использовал подлинные тексты допросов Жанны д'Арк; экранизацию «Фальшивого купона» Л.Н. Толстого – «Деньги» (1983). И, конечно же, две экранизации романов Жоржа Бернаноса «Дневник сельского священника» (1951) и «Мушетта» (1967).

В документальной картине Франсуа Вейергана «Неизвестный Брессон» (1965) уже всемирно признанный маститый режиссёр даёт интервью 23-летнему студенту, где говорит о сущностном в своём творчестве, своём мировоззрении, он цитирует Бернаноса: «Я думаю о смерти всё время. Мне кажется невозможным, думать о жизни, не думая о смерти. Мне нравится высказывание Бернаноса: „Нет царства живых и мёртвых, есть царство Господа Бога, а мы все в нём живём“».[33] Таким образом указывая на то, что проблематика бессмертия души для него актуальна. И далее он так развивает заданную тему в диалоге с чутко уловившим актуальность проблематики интервьюером (который, кстати, впоследствии признался, что Брессон взял инициативу – сам формулировал вопросы, на которые и отвечал, а потом просил Вейергана перед монтажом произнести «свои» вопросы): «Я бы хотел, чтобы в моих фильмах двигались не только живые тела, а чтобы в моих фильмах чувствовалась душа, наличие чего-то сверхъестественного, присутствие Бога.

Вопрос: Это присутствие, которое Вы осознаёте и пытаетесь передать посредством кинокамеры, существует в самой кинокамере?

Ответ: Нет, оно первично, это отправная точка.

Вопрос: Оно в Вас.

Ответ: Во мне, разумеется»[34].

В этом же фильме Брессон несколько раз цитирует Достоевского. На вопрос, над каким фильмом он сейчас работает, Брессон пересказывает будущий «Наудачу, Бальтазар», который выйдет годом позже: осёл проживает свою жизнь в тех же этапах, что и человек: детство – нежность, любовь, зрелость – работа, талант (осёл работает немного в цирке), одинокая смерть. (Как мне кажется, в этом пересказе есть очевидные аллюзии из русской литературы – «Холстомер» Л.Н. Толстого и «Каштанка» А.П. Чехова.) А далее Брессон читает отрывок из «Идиота», где князь Мышкин вспоминает о своей болезни во время путешествия по Германии и Швейцарии, когда именно крик осла стал для князя причиной выздоровления.