Французская няня

Дик? Присмотревшись, я узнала в одном из незнакомцев мистера Мейсона. Мне тут же пришли на ум пятна крови на лестнице, я содрогнулась и покрепче прижала к себе Адель.

— Я же тебе говорила, — прошептала Деде, — что Берта укусила своего брата. Она ему написала письмо: приезжай меня освободить. Он приехал, но не стал помогать ей бежать. Он ей загородил дверь. И тогда она… Они все врут! Она не резала его ножом. У нее нет ножа. Грейс Пул все время следит, она бы отняла у нее нож. Берта его просто укусила!

Мы тоже поднялись на цыпочках и прислушались. Мистер Рочестер сказал с горьким смехом:

— Мейсон прав, господин пастор. Так же, как и адвокат Бриггс. Бракосочетание, которое вы должны были совершить, сделало бы меня двоеженцем. Женщина, на которой я, к несчастью, женился в ранней юности, еще жива, она здесь. Представляю ее вам.

Когда я услышала эти слова, у меня будто пелена спала с глаз, и мне пришлось ухватиться покрепче за перила, чтобы не упасть.

К тому же в ответ на последние слова хозяина раздался такой же дикий вопль, который я помнила — да и как такое забудешь? — с той самой апрельской ночи. Адель заметила совершенно спокойно:

— Они рассердили Берту. Сейчас она что-нибудь разобьет. — Потом посмотрела на меня удивленно и спросила: — Почему ты плачешь, Софи?

9

Мистер Вуд и чужие люди покинули дом. Мисс Джейн заперлась у себя и не хочет ни с кем говорить. Месье Эдуар сидит перед ее дверью и терпеливо ждет, когда она ему откроет. Кажется, он просто не замечает того, что происходит в доме.

Адель сказала, что хотела бы пойти утешить Берту. Но я не могла отпустить ее одну. У меня мурашки бегут по спине, когда я представляю себе, сколько времени на протяжении этих месяцев моя девочка провела в комнате с буйно помешанной, пока я считала, что она невинно забавляется детскими играми с воображаемой подружкой! Бедная Деде! Она говорила мне правду, а я не верила. Теперь-то у меня нет никаких сомнений, что это Берта заплетала Адели ямайские косички и поджигала постель своего тюремщика перед его отъездом в Лис. Это Берта ранила мистера Мейсона, хотя Адель и отказывается верить, что она могла во время какой-нибудь из своих ночных вылазок завладеть ножом. А услышанный мною вопль «Ради бога, Рочестер!» был не обвинением, но просьбой о помощи. Берта проникла в спальню мисс Джейн и испортила вуаль, которую, конечно, когда-то надевала сама — как «все невесты Рочестеров». Она растерзала вуаль, чтобы соперница не могла покрыть ею голову. Каким же образом ей удалось целых три раза сбежать из своего заточения? Впрочем, ответ очевиден, если вспомнить о пристрастии Грейс Пул к спиртному и о том, что, напиваясь, она проваливается в глубокий тяжелый сон.

Просто чудо, что с Аделью не случилось ничего плохого! Грейс, правда, утверждает, что душевнобольные не бывают агрессивными с детьми и что только малыши в состоянии утихомирить буйство ее подопечной. До нашего прибытия в Торнфильд, когда в поместье заходила нищенка с детьми, Грейс давала ей денег, чтобы та позволила детям подняться на третий этаж, пополдничать с пленницей и развеселить ее. Она утверждает, что это одобрял и доктор Картер, который, единственный во всем…ширском графстве, знал о том, что в доме есть узница.

Адель настояла, чтобы я поднялась с ней, но оказалось, что Берта уже спит, потому что Грейс Пул, чтобы успокоить несчастную, заставила ее принять изрядную дозу опиумной настойки. Насколько я поняла, эта настойка здесь весьма в ходу — ведь ее прописал доктор, хотя пациентке она совсем не по вкусу. Надзирательнице приходится, чтобы она не выплевывала снадобье, подмешивать его в еду или в чай. Деде так обессилела от всего пережитого, что я уложила ее пораньше и, прежде чем отправиться на конюшню к Олимпии, закрыла дверь нашей спальни на ключ.

Впрочем, Олимпия оказалась в доме — на кухне, с прислугой. Викарий Джон Крин, состоявший в родстве с Ли, пришел рассказать, как все было в церкви, и все жадно его слушали. Он сказал, что когда пастор Вуд произнес полагающийся по обряду вопрос — не существует ли какого-либо препятствия заключению этого брака, — из глубины церкви к изумлению всех присутствующих выступил никому не знакомый человек. Он представился как адвокат Бриггс из Лондона и заявил, что действует в интересах дяди мисс Эйр, проживающего на острове Мадейра. Этот дядя намерен воспрепятствовать тому, чтобы его племянница была обманута и вовлечена в преступное двоебрачие. Ибо мистер Рочестер — женат. Бриггс зачитал свидетельство о браке, заключенном в Спаниш-Тауне на Ямайке, и представил свидетеля того бракосочетания — мистера Мейсона, брата жены мистера Рочестера, который заявил, что видел ее живой в Торнфильде несколько месяцев назад.