Французская рапсодия

– Нет, Аврора, ничего подобного. Я просто честно отвечаю на вопрос: кто из политиков произвел на вас самое сильное впечатление.

Аврора вздохнула, отложила планшет и направилась к окну.

– Вы хотите, чтобы я назвал Миттерана? – сокрушенно произнес ЖБМ.

– Нет. Вы правы. Называйте Мухику и собаку. Так даже оригинальней.

Действительно, имя бывшего уругвайского президента звучало скорее неожиданно, особенно в сравнении с именами двух великих президентов Пятой республики. Руководитель партизанского движения Тупамарос, во времена военной диктатуры он был арестован и провел в тюрьме тринадцать лет; его пытали и бросили умирать на дно колодца. Он не только выжил, он воскрес и в возрасте семидесяти четырех лет стал президентом страны. Этот невысокий усатый толстячок, называвший себя «простым крестьянином», а в прессе, падкой до хлестких формулировок, удостоенный прозвища «самого бедного президента на планете», отличался крайне скромным образом жизни, далеким от пышности, привычной главам государств. Он отказался переезжать в президентский дворец и продолжал жить на своей маленькой ферме близ Монтевидео; большую часть своей зарплаты он переводил на благотворительность и для помощи «мелким предпринимателям», оставляя себе сумму, эквивалентную средней зарплате в Уругвае. В 2014 году, уйдя от власти, он занялся продажей цветов, которые выращивал у себя в саду. На протяжении тех пяти лет, что Мухика был президентом, ЖБМ внимательно следил за его выступлениями с трибуны ООН и смотрел интервью, которые тот давал в своем деревенском доме. Мухика призывал людей осознать, что современное общество помешалось на потреблении, что глобализация приняла неконтролируемый характер, что рыночная экономика мешает личной свободе, потому что люди работают, чтобы расплатиться за ненужные вещи, которые покупают в кредит. По его мнению, бедны не те, у кого мало имущества, а те, кто нуждается во многом, а хочет иметь еще больше. Он сидел у себя на ферме за столом в окружении книг и цитировал философов, в том числе Эпикура и Сенеку. Порой его также видели прогуливающимся по деревенским дорогам; за ним бежала собачонка, у которой не хватало одной лапы.

– Вы не знаете этих людей, Аврора. Домисиль Кавански – это клещ в собачьей спине. Чтобы его удалить, приходится резать.

– Можно задать вам вопрос?

ЖБМ поднял на нее глаза.

– А если она права? Если права Бланш? Если и Бурден прав? Что, если вы, ЖБМ, и в самом деле должны об этом подумать? Допустим, мы подошли к концу цикла. Если все известные политики больше не в состоянии разобраться в проблемах современного мира? Если они безнадежно отстали и управление должны взять на себя такие, как вы? Я серьезно, – сказала она и подошла ближе к столу. – У всех остальных кандидатов, за которых мы через полгода будем голосовать, нет и четверти вашего опыта, и десятой доли ваших связей. Бернар Арно, Франсуа Пино, Ксавье Ньель и вы – у этой четверки больше власти и умений, чем у всех политиков вместе взятых.

– Аврора, вы хотите сформировать правительство, состоящее из бизнесменов? – с тревожной улыбкой спросил ЖБМ. – Сомневаюсь, что французы с вами согласятся.

– Не уходите от ответа, ЖБМ. И вообще, между нами говоря, возьмем Франсуа Ларнье. Кто такой этот Франсуа Ларнье? Ну да, он отучился в Национальной школе администрации, но что потом? Он депутат и лидер партии; один раз за свою жизнь он был министром – пятнадцать лет назад, но чего он стоит на самом деле, этот аппаратчик и чиновник? Что он понимает в нашем времени? Что знает о мире? – Аврора разгорячилась. – За ним тридцать пять лет политической деятельности! Ему пора на пенсию, а он собирается претендовать на высший пост в стране! Это же чистый бред! А он даже по-английски не говорит.

В краю улыбок

– Вам нужно будет заняться восстановлением кишечной флоры, – сказал Ален пациенту, и тот важно качнул головой. В этот миг в дверь постучали.

– Войдите, – разрешил Ален.

В дверь просунулась голова Мариам:

– Пришел месье Лежен.

– Прекрасно. Попросите его подождать. Я приму его через пять минут.

Ален предложил Фредерику самый простой вариант: по приезде во Францию прийти к нему в кабинет и назвать ассистентке свое имя. Он пригласит его в промежутке между двумя пациентами, не заставляя долго ждать.