Французская революция: история и мифы

Поведаю тебе об одном случае, показывающем, какое влияние он[770] на него имеет. Вчера Бенжамен, мой брат и я пошли в сад играть в волан. Г-н Граф нас увидел и захотел присоединиться. Он только начал партию, когда пробило три. Г-н Ромм показал ему на часы. Попо попросил ещё две минуты, на что мудрый ментор отвечал: "Сударь, если вы предпочитаете удовольствие работе, можете остаться, я вас не удерживаю". Попо понял, что тот хотел сказать, бросил ракетку и безропотно последовал за ним. Не знаю, кто заслуживает большего восхищения: ученик или учитель»[771].

И всё же подобная покорность Павла носила в значительной степени лишь внешний характер. Если в этот период дело не доходило до открытого конфликта, как было в Женеве, то сие отнюдь не означало, что юноша исполнился сознательной готовностью следовать предписаниям педагогической системы Ромма. Правда, он, надо признать, весьма болезненно переживал размолвки с учителем, ибо считал, что, допуская их, проявляет непослушание воле отца и, соответственно, нарушает долг христианина. Однако, насколько мы можем судить по уже упоминавшемуся выше третьему письму Павла из Оверни (от 11/22 июля), конфликты не прекращались:

"Милостивой государь и почтенной отец мой,

Я получил вчерась ваше письмо, писанное ко мне мая 26 дня. В самом деле, я в Женеве был с два месяца не хотевши никаким образом слушать господина Рома и так его раздражил, что он было хотел ехать в Россию после его свидания с его родными, но я узнав мою вину, и мы помирились. Ежели мне случается иногда ещё ему не послушаться, я сколь скоро что узнаваю, в чем виновен, то я ему прощение спрашиваю, но я стараюсь ему всегда послушаться..."[772]

Последнее, правда, относилось скорее к области желаемого. Как свидетельствует Миет Тайан, близко наблюдавшая Павла Строганова на протяжении более двух месяцев, юноша, оказываясь вне поля зрения учителя, легко пренебрегал его запретами. Так, на сельском празднике 23 июня, когда Ромм отправил своего питомца вместе с другими молодыми людьми разносить гостям крепкие напитки, Павел тайком опустошил полбутылки анисовки, сознательно нарушив требования наставника, не разрешавшего ему пить даже кофе[773].

Лето подошло к концу, и Ромм с подопечным покинули Риом, отправившись в путешествие по Франции. Маршрут был намечен ещё в Женеве, о чем Ромм сообщал Дюбрелю и упоминавшемся выше письме без даты: "...Мы хотели бы посмотреть, какие предметы первой необходимости производятся в Лионе, увидеть, бумажное производство в Аннонэ, лесоперерабатывающие заводы, замечательное предприятие Крезо в Бургундии, откуда поедем пожить в один из южных городов"[774]. Эту программу Ромм и Строганов выполнили полностью, за исключением последнего пункта, изменить который их заставили начавшиеся во Франции политические события.

В отправленном из Лиона письме от 27 августа / 7 сентября 1788 г. Павел так рассказывает отцу о первом этапе их вояжа: "Мы выехали из Риома августа 9-го дня[775] и были потом в Сент-Этиене, в Форе; где видели заводы огнестрельных ружьев. Оттуда мы проехали в Аннонэ, где видели бумажныя, для письма фабрики господ Montgolfier и Johannot, лутчия из всех нами виденных; а оттуда приехали в Лион 24-го дня, где и теперь находимся. Я вам не описываю здесь всё, что мы видели в тех заводах, потому что это бы было слишком длинно; но я буду вам оное сообщать в моем журнале"[776]. О следующем отрезке путешествия нам известно из записных книжек Ромма: он и его ученик посетили знаменитый уже тогда центр металлургии – заводы Крезо, где ознакомились с самыми передовыми для Франции того времени технологиями. "Семь лет назад, – пометил в своём блокноте Ромм, – Крезо ещё ничего из себя не представлял, а сегодня это только что появившееся предприятие привлекает к себе взгляды всех просвещенных людей"[777].

В конце октября Ромм и Строганов вернулись в Лион. Похоже, именно здесь и было принято решение об изменении дальнейшего маршрута. Вместо южных провинций, как это планировалось ранее, учитель и ученик направились в Париж. В письме из Лиона от 21 октября / 1 ноября молодой человек сообщает отцу: "Брат[778] поехал вчера поутру в южныя провинции Франции; а мы скоро поедем смотреть соляныя варницы, существующия в Франш-Конте, и думаем соединиться с ним в Париже чрез полтора месяца"[779]. Что побудило Ромма изменить первоначальные намерения?