Французская революция: история и мифы

Неудивительно, что и 60 лет спустя после выхода в свет работы Э. Преклена французский историк и философ Марсель Гоше, выступая в Версале на коллоквиуме "Янсенизм и Революция", имел все основания заметить: "Причастность янсенизма к Революции до сих пор остается — феномен поразительный — чем-то вроде слуха. Слуха научного, но всё же слуха, который, как и положено слуху, назойлив и противоречив"[574].

Версальский коллоквиум состоялся 13–14 октября 1989 г. в рамках празднования 200-летия Революции. Многие из принявших в нём участие историков были относительно молоды и преисполнены желания наметить новые подходы к исследованию этой, уже весьма почтенной по возрасту темы. Точкой отсчета для большинства выступавших стала монография Э. Преклена, положения которой они подвергли строгому критическому анализу, попытавшись если и не полностью пересмотреть их, то, во всяком случае, существенно дополнить и скорректировать.

Так, Ян Фошуа, обратившись к центральному пункту работы Э. Преклена — вопросу о введении гражданского устройства духовенства — показал, что отношение янсенистов к данной мере, обычно упоминаемой в качестве их главного вклада в Революцию, было далеко не столь однозначно положительным, как это традиционно считалось со времен О. Баррюэля. Правда, когда-то и Э. Преклен делал на сей счет некоторые оговорки, признавая, что, хотя янсенисты и сыграли решающую роль в проведении церковной реформы, её конкретное воплощение их устроило отнюдь не в полной мере[575]. Я. Фошуа, однако, пошел гораздо дальше, доказав, что эта реформа вызвала настоящий раскол в янсенистском движении[576]. Большинство депутатов-янсенистов в Национальном собрании и главный печатный орган движения Nouvelles ecclésiastiques, действительно, активно поддержали новое устройство церкви, но ряд видных деятелей янсенистской оппозиции дореволюционного периода, таких, например, как Г.Н. Мольтро и А. Жабино, выступил в 1790 г. с резкой критикой реформы[577]. Да и представленные в Собрании янсенисты были далеко не единодушны в отношении преобразований. Парадоксально, но после отказа правых депутатов обсуждать церковную реформу, главным её критиком оказалось именно несогласное с ней янсенистское меньшинство, и "дебаты в основном свелись к диалогу между самими янсенистами"[578]. Иными словами, если введение гражданского устройства духовенства и стало в целом победой ришеризма, то далеко не все янсенисты оказались готовы этот триумф разделить. Другая участница коллоквиума, Катрин Мэр, подвергла критике подход Э. Проклена за то, что, сводя политическую идеологию янсенистов к ришеризму, он упустил из виду теологическую сторону идейной борьбы, развернувшейся вокруг буллы Unigenitus[579].

В центре внимания исследовательницы оказался кружок янсенистских богословов начала XVIII в., разработавших в стенах ораторианского коллежа Сен-Малюар новую теологическую философию истории — фигуризм. Название доктрины было связано с тем, что она предлагала оригинальную трактовку библейских символов (figures). Рассматривая священную историю как циклически повторяющуюся, сторонники фигуризма утверждали, что большинство священнослужителей отошли от божественной истины, так же, как это некогда сделали иудеи Ветхого Завета. Возрождения же Церкви следует ожидать от явления нового избранного народа, каковым янсенисты считали себя. В представлении приверженцев фигуризма булла Unigenitus посягала не столько на традиционные галликанские свободы, сколько на истинное толкование Евангелия, а потому они призывали к самой бескомпромиссной борьбе против её признания во Франции. По мнению Мэр, именно фигуризм стал первым решительным шагом к переносу религиозного противостояния в политическую сферу[580]. Соответственно, его создателей она не без пафоса провозглашала едва ли не отцами-основателями политической оппозиции во Франции XVIII в.: «Нет, это был не слух. "Янсенистская партия" в том смысле, какой тогда вкладывали в это слово, очень даже существовала, а именно — небольшая группа воинствующих теологов, организовавших подпольную оппозицию и призывавших к созыву Собора. Они стали предшественниками парламентских янсенистов»[581].