Французская революция: история и мифы

В исторической литературе XIX в. представление о янсенистах как предтечах Революции было едва ли не общим местом[565]. Впрочем, конкретных аргументов в подтверждение этой точки зрения приводилось немного. Так, Феликс Рокэн, доказывая в известной работе «Революционный дух до Революции»[566], что противостояние нации и монархии началось задолго до 1789 г. и охватывало практически весь XVIII в., отвел янсенистам одно из центральных мест в истории политической борьбы, приведшей на исходе столетия к гибели Старого порядка. Однако при этом он дал понятию «янсенизм» излишне расширительное толкование, распространяя его фактически на всю политическую оппозицию первой половины XVIII в. По мнению автора книги, имя «янсенистов» без разбора «давалось всем врагам Рима и буллы» Unigenitus[567]. Более того, историк вообще отказался обсуждать специфику янсенизма как религиозного течения. «Считаем лишним, — писал он, — напоминать читателям различия между учением иезуита Молина и учением Янсениуса. Эти различия были совершенно забыты среди всех тех волнений, которые мы начинаем описывать»[568]. Неудивительно, что при таком подходе религиозно-идеологический феномен янсенизма начисто утрачивал свою идентичность, без остатка растворяясь в общем потоке оппозиционного движения. В результате оказывалось совершенно непонятно, в чем именно состояла та особая генетическая связь между собственно янсенизмом и Французской революцией — связь, которую одни современники Революции ставили янсенистам в вину, другие — в заслугу.

Впрочем, недостаток в конкретных фактах, подтверждающих подобную преемственность, испытывали и те авторы, кто, в отличие от Ф. Рокэна, с вниманием относился к религиозно-идеологическому содержанию янсенизма. Едва ли не единственным их аргументом была ссылка на исходившую от янсенистов инициативу введения во время Революции гражданского устройства духовенства. Причем этот довод был далеко не нов. Ещё в марте 1791 г. аббат О. Баррюэль утверждал в одном из своих памфлетов, что проводимая Учредительным собранием реформа церкви — дело рук янсенистов[569]. На протяжении последующих ста с лишним лет это мнение не раз повторялось в сочинениях разных авторов[570], пока наконец не получило весомое научное обоснование в диссертации Э. Преклена «Янсенизм XVIII века и гражданское устройство духовенства» (1929).

По мнению Э. Преклена, та активная роль, которую янсенисты сыграли в проведении церковной реформы 1790–1791 гг., определялась, прежде всего, их приверженностью идеям «ришеризма». Эта доктрина возникла ещё в начале XVII в. в ходе борьбы между иезуитами и галликанским духовенством, её автором стал Эдмон Рише (1560–1631), некогда член Католической лиги, в дальнейшем отрекшийся от неё и занявший в 1608 г. пост синдика Университета. В своих сочинениях он доказывал, что принадлежащая вселенской церкви власть издания непогрешимых законов возложена на всю общину пастырей. Иначе говоря, если сторонники ультрамонтанства представляли церковь монархией с папой во главе, а гугеноты выступали за радикальную демократизацию её устройства, признавая решающую роль за общиной прихожан, то Рише предлагал нечто среднее — умеренную аристократию, где полномочия папы были бы ограничены властью епископата и священников. Ведущую роль он отводил прелатам (первому сословию духовенства), однако и приходские священники (второе сословие) получали в его системе почетное место своего рода сената церкви. Собираясь на синоды под председательством епископа, они должны были участвовать в управлении епархией; а, будучи призваны на Собор, получали право решающего голоса[571].

Как показывает Э. Преклен, идеи ришеризма, быстро приобретшие популярность в среде галликанского духовенства, далеко не сразу встретили положительный прием у янсенистов. Однако начиная с 1675 г., в период спора французского короля и папы о регалии, сторонники янсенизма взяли на вооружение принципы Рише и на протяжении всего XVIII в. активно использовали их в борьбе против высшей церковной иерархии Франции[572]. Во время же Революции янсенисты, введя гражданское устройство духовенства, сумели, как утверждал Э. Преклен, если и не в самой полной мере, то в значительной степени реализовать принципы ришеризма на практике. «Последователи Эдмона Рише, — писал этот автор, — находились среди активных ниспровергателей конкордата 1516 г., а значит — и среди активных ниспровергателей Старого порядка… Таким образом, ришеризм принадлежит к числу политических и социальных причин Французской революции»[573].

Солидное, хорошо фундированное исследование Э. Преклена на многие десятилетия определило характер освещения историками политической роли французского янсенизма в XVIII в. Однако сведенная исключительно к борьбе за осуществление идей ришеризма, эта роль выглядела слишком скромной, слишком ограниченной для того, чтобы можно было, действительно, отнести янсенистов к числу главных виновников падения Старого порядка.