Французская революция

Впрочем, и за пределами Мануфактуры в стране действовали десятки тайных агентов, находившихся на содержании у принцев или у держав антифранцузской коалиции. Этих агентов зачастую было невозможно отличить от искренних революционеров, среди них попадались и люди весьма влиятельные, такие, например, как Жан-Батист Досонвиль, неоднократно сидевший в тюрьме при различных режимах, но при этом сумевший стать столь известным и незаменимым в полицейских кругах, что в 1795 году ему даже якобы предлагали занять должность министра полиции. С 1792 года он состоял на жаловании у английской разведки и оказывал услуги принцам, а при Терроре по приказу руководителей Комитета общей безопасности фабриковал дела на фальшивых контрреволюционеров и одновременно за деньги помогал аристократам избежать гильотины.

Планы роялистов

Людовик XVIII быстро учился: получая от своих агентов во Франции информацию о том, что Веронская декларация плохо понята и еще хуже принята, он уже в начале 1796 года скорректировал как собственные планы, так и роялистскую пропаганду. Отныне его посланники должны были заверять французов, что «в намерения короля никогда не входило возвращение подданных к тому, что называют Старым порядком». Его цель – отнюдь не Старый порядок, а древняя конституция, основанная на фундаментальных законах французской монархии, которая «обеспечит им счастье».

После того как роялисты не смогли воспользоваться окончанием работы Конвента для реализации своих проектов, король стал планировать нанести удары по Франции одновременно с двух сторон при поддержке роялистов изнутри. В самом начале 1796 года он просил Екатерину II убедить Венский и Сент-Джеймский дворы поддержать разработанный им план. В соответствии с ним армии Конде предстояло при содействии Австрии вторгнуться на юго-восток Франции, а графу д’Артуа при помощи Англии – высадиться с 10 тысячами солдат на западе. Людовик XVIII также пытался убедить императрицу направить на помощь коалиции 30 тысяч русских солдат.

В ожидании момента, когда державы коалиции найдут в себе силы решиться на новую интервенцию, король делал все от него зависевшее, чтобы установить прочные связи и скоординировать усилия с повстанцами в Бретани и Вандее. Убедившись, что ни Шаретту, ни другим военачальникам не хватает авторитета, чтобы единолично возглавить повстанческое движение, Людовик XVIII назначил графа де Мустье генеральным комиссаром короля в Бретани и прилегающих к ней провинциях, поручив ему подготовить прибытие туда принца крови. Правда, реализовать эти планы не удалось: регион был истощен, вандейские военачальники отказывались согласовывать свои действия друг с другом, и вторая вандейская война закончилась весной 1796 года победой республиканских войск. Шаретт и Стоффле, также получивший от короля генеральский патент, были расстреляны.

Потеря Вандеи оказалась для роялистов весьма болезненной. Людовик XVIII, находившийся тогда при армии Конде, отслужил по Шаретту торжественную поминальную службу. По сути, это были похороны роялистских надежд, связанных с Вандеей, хотя тогда об этом еще не знали и продолжали по мере сил готовить почву для нового восстания, складируя в регионе снаряжение и боеприпасы. Однако, несмотря на все усилия, до 1799 года Вандея оставалась более или менее замиренной.

На востоке Франции дела обстояли лишь немногим более благополучно. Едва объявив о вступлении на престол, Людовик XVIII принял в Вероне двух лидеров Лионского восстания: графа де Преси и негоцианта Жака Имбера-Коломе. Если до того предполагалось, что координацией действий в регионе занимается принц Конде, то теперь король создал для этого новую структуру. Она получила название Швабское агентство, поскольку располагалась в Швабии, неподалеку от Лотарингии. Тем не менее без поддержки англичан и особенно австрийцев агентство мало что могло сделать.

К тому же налаженные связи рвались на глазах: в апреле 1796 года под давлением французского правительства Людовику XVIII пришлось покинуть Верону. На сей раз он не стал искать нового убежища, а предпочел тайно пересечь Альпы и в начале мая неожиданно для всех появился в расположении армии Конде. Король был преисполнен энтузиазма. «Здесь ‹…› я как отец в окружении своих детей, – писал он, – куда я ни брошу взгляд, везде довольные лица, сердца, которые меня любят. Наконец-то я себя чувствую во Франции…» Ему казалось, что стоит лишь обеспечить в восточных провинциях координацию действий роялистского подполья с австрийцами, как власть Директории рухнет.

Окружение Людовика XVIII