Французская революция

Другое дело, что после 1797 года режим все чаще начал применять силу: в судах снизилось число оправдательных приговоров, в 53 городах Республики работали военные комиссии, вынесшие за два года 289 смертных приговоров и осудившие 91 человека на высылку из страны. Были высланы и около 10 тысяч священников (подавляющее большинство – с территории Бельгии), а около 1400 священников были приговорены к депортации в Гвиану. В ряде регионов для подавления волнений стала использоваться армия.

Однако самым важным было то, что, несмотря на все усилия правительства Директории, Революция продолжалась.

Глава 9 Крах режима Директории

Религия на службе Республики

После переворота 18 фрюктидора для укрепления Республики стали активнее использоваться не только политические, но и идеологические инструменты. Одним из них стало внедрение нового республиканского культа, получившего название «теофилантропия» (от греч. «бог», «любить», «человек»).

Идея теофилантропии принадлежала Жан-Батисту Шмен-Дюпонте, опубликовавшему в 1796 году «Учебник для поклоняющихся богу и друзей людей», и его единомышленникам. Среди догм нового религиозного учения его создатель упоминал «существование бога и бессмертие души». Это была попытка предложить очередную вариацию «разумной» и «естественной» религии, которая могла бы занять место, ранее принадлежавшее Культу разума и Культу Верховного существа. Обязательства людей друг перед другом и перед родиной проистекали в новом культе из самой природы. Благом объявлялось все, что улучшало человека: жены должны были почитать своих мужей, дети – родителей.

Едва появившись, теофилантропия быстро стала завоевывать себе приверженцев. В их число вошли один из создателей Конституции III года Дону, художник Давид, поэт и драматург, бывший депутат Конвента Мари-Жозеф Шенье. После 18 фрюктидора теофилантропии начали покровительствовать власти: в частности, ее горячим приверженцем стал Ларевельер-Лепо, стремившийся сделать ее государственной религией, которая могла бы объединить республиканцев посредством праздников, и разработавший для этого специальную республиканскую литургию. Это вызывало у современников множество насмешек. Один из них вспоминал, что остряки переделали слово «теофилантроп» (théophilanthrope) в «кучу прохиндеев» (filoux en trouрe)». Талейран же, выслушав проекты Ларевельера, якобы сказал: «Позволю себе сделать вам одно замечание: Иисус Христос, чтобы основать свою религию, был распят и воскрес; я полагаю, что вам надобно попытаться сделать то же самое». Тем не менее теофилантропам был отдан ряд церквей, их тексты распространялись по школам. Поддержка нового культа сопровождалась гонениями на католицизм, историки иногда говорят даже о «второй дехристианизации». Формально теофилантропия была запрещена при Консульстве, однако уже с 1798 года, по мере усиления неоякобинской угрозы, она стала терять государственную поддержку.

В 1798–1799 годах Мерлен (из Дуэ) и Франсуа де Нёфшато пытались разрабатывать другой проект, имевший ту же цель: изгнать католицизм из повседневной жизни французов. Для этого планировалось глубже внедрять в нее республиканский календарь. 14 жерминаля VI года (3 апреля 1798 года) было принято постановление, требовавшее следить за тем, чтобы в официальных бумагах, афишах, газетах не фигурировали даты по старому стилю. Законы от 17 термидора и 23 фрюктидора (4 августа и 9 сентября) предписывали всем официальным лицам и школьникам отдыхать в десятый день недели. В этот день также запрещалось работать на виду у всех и заключать юридические сделки. Вместо этого муниципальные власти должны были организовывать местные республиканские праздники.

На пути к новым выборам

Переворот 18 фрюктидора продемонстрировал депутатам, что избирательная система несовершенна, поскольку не позволяет властям в должной мере контролировать выборы. Изменить ее радикально, не меняя конституции, было невозможно, однако ничто не мешало принять ряд предосторожностей.

Прежде всего, 9 фримера VI года (29 ноября 1797 года), было одобрено решение запретить бывшим дворянам участвовать в выборах депутатов и занимать общественные должности, если только они не удовлетворяют тем требованиям, которые Конституция предъявляла к иностранцам. Исключение было сделано для депутатов прошлых национальных собраний, Директоров (Баррас был виконтом), министров, находящихся на службе военных и ряда других лиц, в том числе тех, кто доказал свою преданность Революции.