Французская Советская Социалистическая Республика

— Связываться с французами мы не имеем права. Тем самым мы вынуждены будем засветить свою агентуру, заброшенную с таким трудом в эти банды… К тому же действия террористов стихийны, не поддаются контролю и малопредсказуемы. Боюсь, что взрыв произойдет, увы, с человеческими жертвами, что, — повысил я голос, — вызовет естественное возмущение рабочего класса, прогрессивной французской общественности и соответствующие меры советского государства.

— Надеюсь, моя семья…

— Нет, — бодро заверил я, — террористов такие цели не интересуют.

Посол тяжело вздохнул:

— Наши дипломаты находятся на передовом крае классовой борьбы…

— Они мужественно выполняют свой долг, — в тон ему ответил я, и хотел было добавить: «Родина этого не забудет!», но подумал, что это покажется слишком театральным. На моих часах было четыре тридцать.

— Мне остается вас поблагодарить за теплую и ободряющую беседу, — сказал я. — Считаю за честь работать с таким шефом. А сейчас я должен идти на совещание, проводить инструктаж. С вашего разрешения, конечно.

4

Главное, надо было запустить машину на полные обороты.

Что я и сделал в первый же день. Отныне воплощать инструкции в жизнь по линии военной разведки — это была забота военного атташе, а аппаратом посольства командовал Белобородов, и я в его прерогативы решил не вмешиваться. Я не забывал, что Белобородов старше меня по воинскому званию, практически опытнее и как человек, долгое время работающий вдали от Центра, привык к самостоятельности. Как куратор, назначенный непосредственно Секретариатом ЦК, я был выше всех ведомств, но я пытался представить себе, как бы действовал на моем месте генерал-лейтенант — начальник Управления. Мысленно я копировал его поведение. К тому же, если что-то и может разладить хорошо отрегулированный механизм, так это мелочная опека.

Однако мне необходимо было встретиться и поговорить с глазу на глаз с офицерами Комитета, каждый из которых имел во Франции свой отдельный участок работы. В приемные часы советское посольство похоже на большой проходной двор. Масса советских товарищей, командированных во Францию, является сюда по своим делам, и это в принципе не должно вызывать подозрений у самой бдительной контрразведки. Поэтому на следующий день мне удалось увидеться в своем кабинете

— с заместителем директора торгпредства в Париже,

— с советским вице-консулом в Марселе,

— с завом корреспондентским пунктом агентства печати «Новости» в Париже,

— с атташе по научному обмену советской делегации в ЮНЕСКО,

— с директором художественного салона советской живописи и графики на бульваре Распай,

— с советским делегатом на Парижской международной конференции по производству кофе и какао,

— с заместителем главного инженера франко-советского общества «Газоэкспорт»,

— с администратором кинотеатра советских фильмов «Космос»,

— с продавцом магазина советских часов и оптики «Слава» на бульваре Бомарше,

— с членом консультативного совета совместного франко-советского центра по изучению ядерной энергии,

— с метрдотелем советского ресторана русской кухни на Елисейских полях «Пирожок».

На остальных у меня просто не хватало времени, и я назначил встречу на другие дни.

На следующее утро у дверей моего кабинета меня уже ждал директор парижского агентства Аэрофлота подполковник ГРУ Федоров. Мы с ним были знакомы по Москве. Однако приветствовал он меня очень сдержанно, и по тому напору, с которым он стал докладывать об успехах своей конторы, я догадался, что Федоров обижен. Действительно, по табели о рангах я его был обязан принять в первую очередь. Но у меня были свои причины. Я передал ему персональный привет от его начальства, сказал, что в Управлении им очень довольны и ждут через две недели в Москву. Федоров не понял. Я пояснил:

— Вы мне только что докладывали о ходе операции относительно нового французского истребителя «Мираж-2500». Организуйте так, чтобы кто-нибудь из нашей французской агентуры, человек второстепенный, передал вам микропленку с техническими данными «Миража» буквально на глазах французской контрразведки.

— Борис Борисыч, — изумился Федоров, — меня в Париже еще ни разу не засветили! По нашим сведениям, никто из ДСТ[1] не сумел сесть мне на хвост. А теперь вы хотите, чтоб меня взяли с поличным!

Видимо, Федоров просто не желал меня понять. Пришлось кормить его с ложечки: