Французская вдова

Федор легко расставался с женщинами, по большому счету они его сильно не задевали. Но на этот раз все выходило иначе. Марина откровенно выражала ему человеческую симпатию, но дальше не шла. Тень мужа словно стояла за ее спиной во время каждого их делового свидания. Вечерами, разгуливая по квартире Виктора, Федор мечтал, что вот сейчас раздастся звонок в дверь, и Марина возникнет на пороге со своей потрясающей улыбкой и скажет: «А почему бы нам не поужинать вместе?» И это будет знаком, что можно идти дальше или хотя бы надеяться на большее.

Но Марина так ни разу и не приехала без предупреждения, и Федор заболел бессонницей, с которой ничего не мог поделать. Надо сказать, что эта бессонница помогала ему приводить в порядок мысли о трех убийствах, и потом, позже, когда он складывал мозаику из фактов и фактиков, именно ночью, во время бдения, в его голове раздался щелчок, и все немедленно встало на свои места.

Но случилось это не так скоро, как Федору хотелось бы.

* * *

Марьяна Гурьева выскочила из подъезда театра со скоростью истребителя, летящего на перехват нарушителя государственной границы. Было уже очень поздно и совсем темно, а фонари возле главного входа горели вполнакала. Поскользнувшись на мраморной площадке и едва не подвернув ногу, она чертыхнулась, но потом снова понеслась вниз по ступенькам помпезной театральной лестницы. Очутившись на тротуаре, актриса буквально снесла кудлатого парня на роликах, который с шумом брякнулся на асфальт.

В ответ на справедливое негодование Марьяна коротко пояснила страдальцу, куда именно он должен катиться на своих роликах, прибавила ходу и скрылась с места происшествия.

– Фонарик бы себе в лоб вставил, – пробормотала она на ходу.

Гурьева была вне себя. Репетиция, к которой она так тщательно готовилась, прошла ужасно, превратившись в настоящий кошмар и серьезное испытание для нервной системы. И уж конечно, не по ее вине. Как посмел этот Злюк – послал же бог фамилию! – ничтожество, интеллектуальный пигмей, так ее унизить?! Она в свои молодые годы уже звезда, прима, а он? Поставил у себя в провинции несколько сомнительных спектаклей и на волне скандала прибыл завоевывать столицу! Бездарность и самозванец. Нет, не самозванец. Зубов, кретин, его пригласил, все кричал – талант, новый взгляд, свежее дыхание, покажет класс. Вот и показал – все ему не угодили, а в первую очередь – Марьяна. Постоянно к ней придирался! Захолустный интриган! Но ничего, он еще пожалеет, не на ту напал. Ну и Зубов свое получит. Эксперимента ему захотелось… Она ему такой эксперимент устроит в личной жизни, что навсегда отобьет охоту экспериментировать!

Не снижая скорости, Марьяна резко свернула в безлюдный в это время переулок, где сегодня припарковала машину. Из-за того, что утром она опоздала, все парковки уже оказались заняты, и ей пришлось минут двадцать искать, куда бы приткнуть машину. По доброй воле это место она не выбрала бы никогда.

Сейчас здесь было довольно светло, но Марьяна все равно боязливо огляделась по сторонам. Вроде бы вокруг было спокойно. Однако в тот момент, когда она, замедлив шаг, полезла в сумочку за ключами, кто-то больно схватил ее за локоть.

– Стоять, подруга! Куда бежим? – послышался насмешливый женский голос.

Марьяна удивленно обернулась – ее держала неизвестная деваха лет двадцати, накрашенная, словно жена вождя племени ирокезов.

– Отпустите руку, – закричала Марьяна звонким голосом, безуспешно пытаясь высвободиться. – Не трогайте меня!

– Да чего ты верещишь, курица занзибарская? – послышался другой голос, низкий, хриплый.

И, словно выйдя из стены дома, рядом возникла другая девица, похожая на блеклую моль, в кожаных штанах, черной майке, с ярким фингалом под глазом.

– Ты, сразу видать, дама богатая, так угости девушек, не дай помереть молодыми, – криво усмехнулась размалеванная.

Воинственный пыл Марьяны мгновенно куда-то улетучился, а его место заполнил липкий противный страх. Она много слышала про молодежные банды, наркоманов, нападающих на одиноких прохожих, но не была готова к личной встрече.

– Чего вам надо? – дрожащим голосом спросила актриса. Сначала она испугалась, что ее изобьют и изуродуют лицо. Но потом вспомнила об убийствах актрис театра и пришла в ужас.

– Нам чего надо? Денежек немножко, – прохрипела моль. – Сама дашь или помочь?

Для убедительности она помахала перед носом жертвы небольшим ножичком. Марьяна присела от страха.

– Сама, – торопливо ответила она, роясь дрожащей рукой в сумочке и непроизвольно шаря глазами по сторонам – вдруг появится полицейский или, на худой конец, какой-нибудь здоровенный мужик.

– Не озирайся и не вздумай орать, – злобно прошипела жена «индейского вождя». – Никто сюда не сунется, поняла?

– Мне ждать надоело, – прохрипела моль в кожаных штанах и без особых усилий отняла у Марьяны сумочку. – Вот кошель, а вот ключи от тачки. А ты копалась… Может, обмануть хотела? Так я тебе сейчас в ухо гвоздь засуну!

– Нет! – взвизгнула Марьяна.

– То-то же, – удовлетворенно хмыкнула моль. – Теперь проваливай и забудь про нас. А то опять подкараулим…