Французская волчица — королева Англии. Изабелла

На отношения Изабеллы с мужем могли повлиять и другие факторы. Основными могли быть горечь и отчаяние, накопившиеся за многие годы, когда она вынуждена была мириться со слабостями Эдуарда: она так старалась исполнять свой долг, достойно играть роль жены и королевы, иногда перед лицом опасностей и откровенных провокаций, а он теперь готовился заменить ее Деспенсером! Возможно, она уже давно втайне презирала Эдуарда за то, что он не соответствовал идеалу короля, воплощенному в образе ее отца Филиппа IV, и постепенно разочарование уничтожило последние остатки уважения к нему.

В «Хронографе королей французских» (Chronographia Regum Francorum) — источнике в целом мало надежном — утверждается, что у Эдуарда в то время была связь с его племянницей Элинор де Клер^{794}, и одновременно с ее мужем Хьюго^{795} — что, несомненно, должно было лишить Изабеллу последних иллюзий. Он не только переписывался с Элинор, но также подарил ей кое-что из имущества, конфискованного у сторонников Ланкастера после Боробриджа, в то время как Изабелла не получила ничего.^{796} Однако эти факты не могут служить доказательством сексуальных отношений: дядя мог оказать благодеяние любимой племяннице, даже если ее супруг был врагом королевы.

Изабелла могла разгневаться еще и потому, что услышала, что ее муж занимается развратом с людьми низкого звания. В одной из книг домовых записей двора Эдуарда за 1322 год отмечены выплаты значительных сумм Робину и Саймону Ходам, Уоту Коухерду (то есть «коровьему пастуху»), Робину Дайеру (« Красильщику») и другим за то, что провели четырнадцать дней в его обществе. Конечно, эти плебеи могли сопутствовать ему в каких-либо невинных забавах вроде копания канав, однако об этом не упоминается, слова «в его обществе» выглядят как эвфемизм, а большие суммы денег представляются платой за молчание. И если эти люди прожили при дворе две недели, то Изабелла, разумеется, услышала о них.

Какова бы ни была причина, вызвавшая разлад между венценосными супругами, Изабелла, видимо, открыто проявила свои чувства, и Деспенсер, с некоторых пор видевший в ней угрозу своему влиянию, решил этим воспользоваться. Он сделал все возможное, чтобы превратить нелады между мужем и женой в серьезное расхождение. Фруассар пишет: «Он злокозненно вызвал такой разлад между [ними], что в течение длительного времени король не только не оставался в обществе королевы, но даже вовсе не видел ее». Перед Рождеством, 23 декабря, Эдуард известил своих шерифов и бейлифов, что после праздников, которые супруги должны были провести вместе в Йорке, королева отправится в длительное паломничество по всей Англии, рассчитанное не менее чем на девять месяцев, до Михайлова дня 1323 года — королевским чиновникам предписывалось оказывать ей всяческое содействие в пути.^{797} Поскольку у нас нет никаких свидетельств об осуществлении этого путешествия, мы можем сделать вывод из сказанного, что либо Деспенсер так преуспел в отравлении души Эдуарда, настраивая его против Изабеллы, что тот уже было готов отправить жену в изгнание, по утверждению Фруассара, либо сама Изабелла в гневе решилась покинуть супруга. В обоих случаях Эдуарду потребовалось бы дипломатичное объяснение ее отсутствия.

Когда король и королева вернулись в Лондон 12 января 1323 года, Изабелла поселилась в Тауэре с принцем Эдуардом и прожила там до 17 февраля, а может и дольше.^{798} Есть запись о том, как 3 февраля она обедала в Тауэре со своим десятилетним сыном.

Отношения супругов не могли улучшиться после того, как в феврале Эдуард затеял напасть на Льюиса де Бомонта, епископа Даремского. После Байленда Бомонт, отчаявшись дождаться, когда король сумеет защитить своих подданных в северных областях, попытался вступить в мирные переговоры с Брюсом. Король сердито напомнил ему про обещание «быть каменной стеной против скоттов» и пожаловался, что епископ не сдержал слова.^{799} Естественно, Деспенсер воспользовался ссорой; возможно, он даже сам разжег ее, рассчитывая дискредитировать королеву, которая настояла на избрании Бомонта. В результате и Генри де Бомонт, и Изабелла Вески, давние друзья обоих супругов, также лишились милостей Эдуарда.

Седьмого февраля Изабелла и Элинор де Клер использовали свой вес при дворе, чтобы добиться слушания прошений, переданных Джоном Сэдингтоном.^{800} Десять дней спустя обе они написали исполняющему обязанности казначея Уолтеру Норвичу, прося, чтобы тот проявил благосклонность и выплатил скромную сумму, которую король выделил на содержание заключенной леди Мортимер. Изабелла теперь называла ее «нашей дорогой и весьма любимой кузиной». ^{801}Королева, несомненно, сочувствовала беде этой леди — но уже чувствовала, что ее влияние слабеет, и прибегла к помощи жены Деспенсера ради достижения своей цели.^{802}