Французские гастроли

Концерты в полпредстве, посвящённые дню рождения Ленина и Первомаю прошли успешно, но скромно. «Девочек на подтанцовке» конечно же не было, хотя и намекал Марселю Израилевичу, что в честь первого мая можно было бы «и потанцевать». Это же не торжественный концерт в честь дня рождения Вождя Революции, но наткнулся на такой бешеный взгляд дипломата, что решил благоразумно заткнуться и больше на эту тему не вякать. Позже Саша «по секрету» мне поведал, что на Розенберга после восьмого марта столько кляуз «настрочили», что в посольстве все были уверены в его скором отзыве в Союз.

Спасло моего куратора только то, что Довгалевский угодил в больницу, а сам Розенберг уже плотно увяз в дипломатических интригах СССР против «пакта четырёх». Советский Союз категорически не устраивает создание альянса из Германии, Франции, Италии и Великобритании. «Оголять» такой важный участок «дипломатического фронта» и присылать новых «полномочных» или «временных» было бы крайне неразумно. Тешу себя мыслью, что и мои тетрадки вкупе с «прогнозом» тоже сыграли свою положительную роль. Всё-таки Марсель Израилевич умный и толковый руководитель… и расчётливый к тому же.

«Девочек» мне запретил, но использовать в концерте оркестр кабаре дозволил. Но, конечно же, опять за мой счёт. Благо что Луи отнёсся к моей просьбе с пониманием и небольшую «подработку» своим оркестрантам разрешил. Но что-то у меня язык даже не повернулся затребовать оплату с полпредства за «Шоу», уже зная как «влетело» его руководителю за «пошлую вакханалию» устроенную в честь восьмого марта.

И как только злые языки не отсохли от того яда и помоев, что они вылили на моего «заказчика». И меня не забыли, в красках расписывая «жестокие романсы» в моём исполнении и «запрещённые танцы с визжащими девицами из кабаре». Отдельно прошлись по Филипу и Микки описывая их «страстный и непристойный танец», в котором они «разве что не совокуплялись на сцене прилюдно».

Мдя… Вот откуда в людях столько зависти и злобы? Меня чуть на истерический смех не пробило, когда узнал об этих кляузах. Интересно, что бы написали «доброжелатели» о «разнузданной парочке» исполнявшей танго, если б узнали, что этот «похотливый самец» на самом деле нежная и ранимая «девочка», а «развратная обольстительница мужчин» вне сцены активная лесбиянка? И какое кому дело до того, что сарафанчики на девушках, исполнявших «русский хоровод в кокошниках» с такими «неприличными разрезами в самых нескромных местах», что трусики видно, когда они танцуют?

Я что, театральный реквизит ради одного выступления должен был заштопать, а затем вновь распарывать? А как иначе танцовщица «гранд жете ан турнан» исполнит или Кан-Кан станцует? Без таких глубоких разрезов в сарафанчике и ножку-то вверх не поднять не то, что шпагат в прыжке выполнить. Ну и «визгов-то» было всего один раз и тот понарошку. Это когда Мишель в финале танца маленьких лебедей с прыжка села на продольный шпагат. Ну не удержалась девушка, бывает. Так это у неё на уровне рефлекса на репетициях закреплено. Вот кто знает, может она себе что-нибудь «там» порвала или повредила во время исполнения, вот и взвизгнула. Сами попробуйте так на шпагат сесть, а потом уж и кляузы строчите.

Но слава богу, надеюсь, что все мои концерты в полпредстве всё-таки скоро закончатся. Если мюзикл получит «добро» в Консерватории мне будет уже не до «сторонних» выступлений. Только сейчас начинаю осознавать, какой груз на себя взваливаю. С утра до вечера дома репетирую все вокальные партии, но это как раз не сложно. А вот что делать с дирижированием? Никому не хочу отдавать премьеру, да и как-то странно будет выглядеть, если композитор не сможет управлять оркестром во время исполнения собственного произведения.

Но одно дело, когда это «камерный» оркестр каким по сути и был оркестр «Поющей Одессы», и совсем другое, когда это «настоящий» симфонический. Да у меня для него даже не для всех инструментов партии расписаны! Ну да, в Одессе и Париже ходил конечно и в оперу, и в музыкальный театр. Но как зритель, а не насчёт «посмотреть, как дирижёр палочкой машет». И своим-то ансамблем дирижировал скорее «словесно», а не «рукой водил». Надеюсь, что меня сразу за дирижёрский пульт не поставят, но готовиться к этому надо. И, кажется, уже знаю к кому мне следует обратиться.

Во вторник шестнадцатого мая в полдевятого утра припарковываю свой байк возле входа в Театр Елисейских Полей. По случаю солнечной и неожиданно жаркой для мая погоды, где-то около двадцати градусов тепла, сменил тёплый зимний реглан на лёгкую кожаную куртку, а вязаный свитер на мамину футболку. На самом деле до Елисейских Полей ещё больше километра пешего хода, но название театра давно прижилось хоть он имеет совершенно другой адрес, но мне это как-то безразлично. Важно другое, через полчаса в здании театра у меня назначена встреча с Пьером Монтё, главным дирижёром Парижского Симфонического Оркестра.