Французские гастроли

— Или Ваше государство изымет их у Вас, как нажитое незаконной предпринимательской деятельностью? Извините что так косноязычно выражаюсь, но мы только недавно начали изучать ваши финансовые законы и ещё не совсем до конца понимаем их сущность. Очень уж всё у Вас в государстве запутано с налогами.

Вот чёрт! Я же сам с Монтё договорился о возврате средств, потраченных на репетиции, а о разнице в спонсорской и меценатской помощи совсем запамятовал. Экономист хренов!

— О! Гер Вонтобель, спасибо за подсказку, конечно же лучше перечисление переводить как помощь от спонсора, и чем спонсор окажется «прижимистей», тем для меня лучше! — с облегчением перевожу дух. На ровном месте больше четырёхсот тысяч французских франков чуть в унитаз не спустил!

Вонтобель довольно хохочет. Утёр нос молодому! Нет ещё у этого мальчишки такого богатого опыта, как у прожжённого финансиста, хотя голова светлая и разумная. Ничего, со временем мальчик поумнеет!

— Мишель, счёт в банке сам не открывай, это будет выглядеть подозрительно для фискалов. Попроси кого-нибудь из своих знакомых, имеющих опыт в подобных делах, чтоб они открыли благотворительный вклад на твоё имя. Номер сообщишь мне и по мере необходимости мы станем продавать твоё золото и перечислять траншами на этот счёт. Так что не волнуйся, деньги на постановку у тебя будут в полном объёме. Но не забудь пригласить меня с братом на премьеру своей оперы, давно уж обещаешь, а всё никак не сподобишься. На этот раз не отвертишься, хочу сам убедиться в том, насколько ты хороший музыкант!

Уф! Ещё одна гора с плеч свалилась, теперь пора в полпредство.

* * *

Встреча в полпредстве началась буднично и с традиционного чаепития с печеньем. Передал очередные письма для мамы и для Менделя. Маме вновь расписал как я здесь хорошо живу, естественно, без всяких «ненужных» подробностей. О своей работе в кабаре не писал ей ни разу, от этой новости моя мама точно была бы не в восторге. Зачем расстраивать дорогого мне человека? В самом начале как-то написал, что нашёл хорошую подработку пианистом в ресторане и теперь «сыт, пьян и нос в табаке», за что и получил от мамы по полной программе. Представляю, что бы она мне написала, если бы узнала, что я работаю в кабаре.

И вообще, о моей личной жизни ей знать ни к чему, но вот о консерватории, своих занятиях и бытовых условиях каждый раз пишу подробно. Маму очень беспокоит хорошо ли я кушаю и тепло ли одеваюсь, у неё какой-то пунктик насчёт моего питания и здоровья. Мне мама пишет регулярно, два раза в месяц получаю от неё подробные отчёты о том, что нового произошло в Одессе и как идут дела у наших общих знакомых.

Но вот о голоде она не пишет совсем. Наверное боится, что начну волноваться и наделаю глупостей. Даже хотела отказаться от моей помощи, что ежемесячно пересылаю ей через посольство, но это оказалось не так-то просто, курьеры назад «корреспонденцию» не берут. Для меня две тысячи французских франков деньги небольшие, но в Союзе это довольно крупная сумма, больше полутора сотен рублей. Если бы пересылал через банк, то неизвестно ещё сколько бы до мамы дошло.

Вполне могли бы и «зажилить» часть денежных переводов, читал о таком в своём прошлом, да и лишний интерес «компетентных органов» мне ни к чему. А «посольские» деньги маме доставляют курьером, благо в Одессе есть консульский отдел и с передачей моих перечислений, конвертированных в рубли по курсу госбанка, проблем не возникает. Всё-таки хорошо иметь знакомство в «таких кругах». Да и маме лишний «плюсик в карму» от соседей не помешает.

Менделю в письме передаю новые тексты и ноты к песням написанных «в эмиграции». От него письма получаю очень редко, да оно и понятно, мы же не родственники, хотя и хорошие друзья. Из них узнаю об очередных новшествах и веяньях в официальной музыкальной политике. Пишет он осторожно, да мне и так понятно, что «гайки продолжают закручивать». Но некоторые мои новые песни в репертуар включить удаётся. Всё-таки я «советский композитор» и у меня с «Поющей Одессой» в лице Фляйшмана приоритетный контракт на все мои новые песни.

Но вот чай попили, письма передал, последние новости обсудили и пора приступать к непростому разговору, а то, что он будет именно таким, даже не сомневаюсь, или своего «куратора» не знаю? За прошедший год уже успел неплохо изучить непростой характер этого дипломата со всеми его нюансами и тонкостями. Даже иногда пытаюсь незаметно пользоваться этим знанием себе на пользу.

— Как это концертов больше не будет? Да у нас график на твои выступления до конца года расписан и уже утверждён! Люди концертов ждут, они тут от Родины оторваны, а ты снова фордыбачишь? Опять анархией занимаешься? Да что ж ты за человек-то такой!