Французские гастроли

Заняли позиции, мне «убегать» навстречу солнцу. Добрым словом вспоминаю Джузеппе и его прощальный подарок. Мой инструктор «подогнал» мне на память свой шлемофон и очки. Летом в моём меховом шлемофоне было жарко, а вот в обычном кожаном «от Боттичелли» очень даже комфортно. Там и матерчатый сетчатый вкладыш специальный есть, чтоб не голой кожей по волосам потным елозить. Вынул подшлемник и легко простирнул. С меховым так не получится. Но главное — это жёлтые светофильтры на стёклах очков. Глаза совсем не устают, и солнце почти не слепит.

Накануне навёл о Фонке кое-какие справки, да и его мемуары о прошедшей войне ещё в прошлом году прочёл. Он не просто Ас, он снайпер. Подходит вплотную и почти в упор наверняка расстреливает противника. Его недолюбливают за излишнюю резкость в суждениях и чрезмерное хвастовство, но уважают за храбрость. Кто-то подсчитал его результативность и получил цифру в девять патронов на один сбитый самолёт! Да, это не простое везение, это именно хладнокровие и точный расчёт, подойти вплотную к врагу, у которого тоже пулемёты имеются, и срезать его одной короткой очередью. Молодец, уважаю!

Но кое-что не менее интересное о нём тоже выяснил, что может мне помочь. Фонк, рассуждая в своих мемуарах о личной храбрости и смелости пилота в бою и о том, что сам любил сбивать врага в одиночку, как-то «скромно» умалчивает о том, что у него всегда было два ведомых. А это может означать только одно: он никогда не опасался за свой тыл и с противником, «севшим» ему на хвост дел не имел. Вот на этом и попробую «сыграть». Музыкант я, или просто погулять вышел?

Оглядываюсь назад и прикидываю скорость соперника, тот прёт «на всех парусах», выжимая из двигателя всю доступную мощность. Конечно, ему же надо «сделать» меня быстро и красиво, иначе сослуживцы просто не поймут своего капитана. И всё-таки зеркальце заднего вида надо куда-нибудь пришпандорить, а то всю шею сотру. Хорошо хоть догадался шёлковый шарф на шею намотать. Читал, что помогает от потёртостей. «Стрелять» Рене начнёт метров с пятидесяти-восьмидесяти, он так уже привык. Ближе подходить опасно, на такой скорости можно и столкнуться. Значит, подпускаю на триста метров и начинаю «цирк».

Самолёт переворачивается через правое крыло и начинает «бочку». Представляю, какая сейчас довольная ухмылка на лице у Фонка. Эта фигура высшего пилотажа с вращением вокруг продольной оси самолёта практически бесполезна в бою, тем более при снайперской стрельбе. Крылья-то вращаются, как у вентилятора, а вот фюзеляж, как центр этого «вентилятора», остаётся на месте. И «убегать от снайпера, это умереть уставшим», ещё в своём прошлом услышал эту пословицу и полностью с ней согласен.

Но тут к элеронам подключается руль направления, и «бочка» становится «размазанной». Теперь уже сам ухмыляюсь, представляя выражение физиономии Рене, когда «центр вращения», вместо того, чтоб оставаться в прицеле пулемёта, начинает «рисовать» вокруг него окружность. Вот теперь попробуй, попади. Стрелять-то можно, но куда? Твой самолёт в горизонтальном полёте на такие эволюции не способен. Разве что попадёшь в кончик крыла, да и то случайно. Он же в профиль совсем «тоненький», да и бесполезно это, самолёт таким образом не собьёшь.

Сделав полную бочку и по расчёту времени пропустив соперника над собой вперёд, выравниваю «тигрицу» в горизонтали и тут меня основательно встряхивает, да так, что зубы клацнули. Блин! Это ж я в воздушный спутный след от Девуатина угодил… мать моя женщина, я же чуть Рене не протаранил! На пару-тройку секунд раньше бы манёвр завершил, и сейчас оба к земле кувыркались бы. Пипец! Он же теперь меня на земле прибьёт! Но улыбку держим, ручкой приветливо машем и показываем обозлённому сопернику, что он уже сбит. И вообще всё так и было задумано. А чем докажет обратное?

Теперь «догонять» моя очередь. В реальном бою только бы перекрестился и помахал на прощание ручкой улетающему вдаль Девуатину. Я ему не соперник, но бой-то учебный, и кто сказал, что атаковать — это обязательно догонять? Летаем-то мы по кругу. Так что не спеша делаю «Иммельман» и уже сверху лечу на встречу с Рене. А вот он явно этого не ожидал, но спохватился и, круто задирая нос самолёта, летит ко мне на рандеву. Только один маленький нюанс. Он скорость при наборе высоты теряет, а я при спуске наращиваю. Для него я «шустрый и вёрткий», а он для меня неповоротливый и почти стоячий. Вообще-то и меня он может сбить из такого положения, но чаще происходит наоборот, и в учебном бою победу засчитают мне.