Французские гастроли

— Хорошо, пусть будет Мишель. — покладисто вздыхаю, дожидаюсь пока девчонки убегут за кулисы наклоняюсь к рыжей и тихо спрашиваю: — Ты знаешь, что в женские дни танцами заниматься противопоказанно?

Та ахает и стыдливо краснеет.

— Протекло?

— Слава богу нет. Но это видно по тому комку ваты, что оттопыривает у тебя то, чего там быть не должно. К тому же это вредно для твоего здоровья. Зачем ты сегодня пришла? Тебе отдыхать надо!

— Отдыхать? А кушать что? Нам платят ежедневно, а если меня нет в кабаре, то и денег нет.

— И сколько тебе платит мсье Лепле за вечер?

— Двадцать франков! — хм, не так уж и много.

Вздыхаю, лезу в портмоне достаю полста франков и всучиваю опешившей рыженькой.

— Топай домой, увидимся через три дня.

Рыжая убегает за кулисы, а пока кордебалета нет я подсаживаюсь к Луи.

— Мсье Луи Лепле, хочу заключить с вами контракт. Я стану заниматься с Вашим кордебалетом, но надо принять ещё четырёх девушек, желательно готовых танцовщиц или балерин. И вы месяца за три подыскиваете новое помещение для кабаре. Но в другом квартале, где можно ожидать более обеспеченную публику чем здесь. Чтоб не меньше двадцати столиков и сцена раза в два больше этой.

— Чтоб не только Кан-Кан танцевать. Если хватит места для танц-пола, вообще прекрасно, но не в ущерб публике за столами. Если Вам не хватит денег, могу ссудить, но не больше половины стоимости проекта. Но тогда и договор будет о партнёрстве. Подумайте пока над моим предложением, если Вас это устроит, то жду звонка по номеру этого телефона. — и записав на салфетке свой номер пододвигаю его к хозяину заведения. — А сейчас разрешите откланяться, будем считать, что моё прослушивание закончено.

Лепле позвонил на второй день и теперь мы партнёры. Всё вернулось «на круги своя». Я вновь дирижёр и постановщик танцев, пианист, автор музыки и песен. И совладелец кабаре «Жернис». Но об этом знаем только мы с Луи, наш нотариус и нотариально заверенное соглашение. А для всех непричастных к этому соглашению, владельцем нового шикарного кабаре на улице Пьера Шарона дом 54 является Луи Лепле, респектабельный французский гражданин и удачливый импресарио. А я всего лишь неплохой пианист и шансонье у него на зарплате.

По моему совету и после ожесточённых споров с Луи, помещение под кабаре мы всё-таки выкупили, а не взяли в аренду, как того поначалу хотел Лепле. Нафиг-нафиг, плавали-знаем! Мы сейчас его арендуем, сделаем ремонт и раскрутим кабаре, а потом владелец — Бац! И повысит арендную плату. И дальше станет регулярно повышать, пока мы не съедем и не освободим помещение или пока не прогорим. Оно нам надо? Так что Лепле сдался и в течение месяца в будущем кабаре шёл ремонт, закупалась новая мебель и шились новые костюмы для кордебалета.

Так что мой счёт грозил в скором времени показать своё дно. Но затраты того стоили. Конферанс я брал на себя, как и вокал, пришла пора показаться публике. Хотел и Люсю в своё кабаре сразу пригласить, но тут уж её папочка встал на дыбы. Как это «его невинный и нежный ребёнок» вдруг станет певичкой в «развратном кабаре»? Это немыслимо! Интересно, а чем это кабаре «развратнее» ресторана? Но как бы там ни было, начало зимы мы встретили в новом помещении и с новой программой.

* * *

А пока суть да дело, написал большое письмо маме. Повинился, что долго о себе не сообщал, но на то были веские причины, о которых и сообщил в письме. Знаю, что зарубежные письма в Союзе подлежат перлюстрации, но ничего «крамольного» в моём письме нет, мой главный «цензор» — это моя мама, так что письмо хоть и большое, но информация дозированная и только положительная. В основном там беспокойство о её здоровье и традиционный еврейский вопрос «хорошо ли она кушает»? Голод в Союзе уже начался и надеюсь мама сумеет мне сообщить как в Одессе обстоят дела с продуктами.

Передаю всем своим знакомым приветы, персонально Сонечке, братьям Крамерам, Моне и всему моему ансамблю. Интересуюсь как у них идут дела. Отдельно передаю большое спасибо и горячий привет нашему «общему другу, завзятому театралу», уверен, мама догадается кому сообщить, что у меня всё в порядке и его рекомендации очень мне помогли. Пусть человек порадуется, да и на будущее такие связи могут мне пригодиться. Чем чёрт не шутит?

Как и обещал через неделю посетил посольство, где передал своё письмо для отправки на родину, и мы с Марселем Израилевичем накидали примерный график моих выступлений в полпредстве. Хорошо, что у мадам Бишоп установлен телефон, теперь у меня есть постоянная связь с Розенбергом. Он сам взялся «курировать» мои выступления. Большой приём и концерт запланирован на седьмое ноября, на него хотят пригласить членов французского правительства и самого президента Альбера Лебрена. Советскому Союзу сейчас просто как воздух необходим мирный договор с Францией, я-то знаю, что его подпишут, но в полпредстве заметно волнуются и нервничают.