Французские каникулы

Они вместе поднялись на второй этаж. Дождавшись, пока Мариус уйдет, Паскаль устало опустилась в единственное кресло. Дряхлые пружины с протяжным стоном подались, и она едва не стукнулась задом об пол. Кое-как выкарабкавшись из ловушки, Паскаль перебралась на стул, предварительно попробовав его на прочность. Стул затрещал, но выдержал, и она долго сидела, глядя в сгущающуюся тьму за окном. Вид из окна был великолепным, но дом, дом!.. Это был сущий кошмар, и она не знала, смеяться ей или плакать. Ей даже захотелось позвонить Диане, но Паскаль сдержалась. Она просто не знала, что сказать подруге. Паскаль очень не хотелось разочаровывать ни ее, ни Эрика, ни Роберта. О том, как отреагирует на последние новости Джон, ей было страшно даже подумать. Как бы он не позвонил ей сам, с тревогой подумала Паскаль. Джон знал ее слишком хорошо и был способен понять, что что-то не в порядке, просто по ее голосу. Но тут Паскаль уже ничего не могла поделать, и ей оставалось только надеяться, что накануне отъезда он будет слишком занят, чтобы звонить ей. Что касалось самой Паскаль, то перед ней стояла поистине героическая задача — привести дом хотя бы в относительный порядок перед приездом мужа и друзей.

Постепенно усталость взяла свое, и Паскаль перебралась на кровать. Она легла поверх покрывала и подоткнула под голову подушку, предварительно обернув ее одной из принесенных Агатой простынь. Голова у нее буквально раскалывалась от боли, и Паскаль с горечью подумала, что месяц в Сен-Тропе, о котором она столько мечтала, начинается не с радости, а с огорчения. Однако признавать себя побежденной она не хотела, и Паскаль мысленно поклялась, что сделает все от нее зависящее, чтобы не разочаровать друзей.

Глава 6

Паскаль завела будильник на половину шестого утра. Проснувшись, она надела джинсы и майку и спустилась в кухню в надежде найти немного кофе. Кофе нашелся, но его было так мало, что едва хватило на одну чашечку. Проглотив его залпом, Паскаль выбрала уголок стола почище и, усевшись на него, закурила сигарету. Она как раз гадала, неужели ей придется будить Агату и Мариуса, когда в кухню с лаем ворвался один из вчерашних пуделей. Следом появилась Агата. Сегодня она была в капроновом фартуке, надетом поверх ярко-алого купальника-бикини, из которого во все стороны выпирали ее колышущиеся при каждом движении телеса.

— Вы собираетесь в этом работать? — потрясенно спросила Паскаль. Вид у Агаты был еще тот: блондинистые кудряшки торчали еще воинственнее, чем вчера, а губы были выкрашены кроваво-красной помадой на полтона темнее купальника. Впрочем, Паскаль тут же подумала, что еще немного, и она вовсе потеряет способность удивляться чему-либо.

Тем временем к первому пуделю присоединились два других, и они принялись облаивать Паскаль уже втроем.

— Как вам кажется, может, стоит запереть их куда-нибудь, пока мы будем прибираться? — осведомилась Паскаль, на всякий случай подбирая ноги повыше. В этой предосторожности, впрочем, не было особой нужды: Агата принялась открывать банки с собачьими консервами, и это сразу отвлекло пуделей от ног гостьи. Зато манипуляции горничной сразу напомнили Паскаль, что вчера вечером она забыла поужинать. Теперь она готова была отдать свою правую руку за пару хрустящих круассанов, которые так хорошо умела готовить ее мама. Здесь, похоже, ничего подобного не предвиделось. Разыскивая кофе, Паскаль заглянула в буфет и несколько кухонных шкафчиков, но все они оказались пусты, идти же в магазин Паскаль не хотелось — сначала она должна была убедиться, что Агата и Мариус работают, а не филонят. Горничная встала довольно рано — это было уже кое-что. Оставалось надеяться, что и садовник — он же шофер — не проспит.

И действительно, минут через пять в кухне появился Мариус. Пожелав Паскаль доброго утра, он сказал, что нашел электрическую косилку, хотя и довольно старую.

Косилка действительно была очень древней и тяжелой, зато она работала, и Паскаль велела Мариусу приступать к работе.

— Нужно скосить всю траву, что перед домом, — сказала она решительно. — Особенно тщательно перед крыльцом.

— Всю? — недоверчиво переспросил Мариус.

— Всю, — подтвердила Паскаль, и длинное лицо садовника вытянулось еще больше. Работы, несомненно, было не на один час, и это его явно не обрадовало. Агата тем временем заперла пуделей в комнате за кухней и вернулась оттуда с ворохом тряпок, бутылкой чистящего средства и метелкой для пыли, сделанной из петушиного крыла. Она размахивала ею, едва касаясь мебели, покуда выведенная из себя Паскаль не вручила ей вместо метелки ведро и швабру и не отправила мыть кухню. Гостиной она решила заняться сама.