Французские лирики XIX и XX веков

Жертвы ветренной моды

Дни втиснутые в год тянулись вереницей

Кровавых пятниц и унылых похорон

Дожливые когда избитый дьяволицей

Любовник слезы льет на серый небосклон

Прибыв в осенний порт с листвой неверно-тусклой

Когда листвою рук там вечер шелестел

Он вынес чемодан на палубу и грустно

Присел

Дул океанский ветр и в каждом резком звуке

Угрозы слал ему играя в волосах

Переселенцы вдаль протягивали руки

И новой родины склонясь лобзали прах

Он всматривался в порт уже совсем безмолвный

И в горизонт где стыл над пароходом дым

Чуть видимый букет одолевая волны

Покрыл весь океан цветением своим

Ему хотелось бы в ином дельфиньем море

Как славу разыграть разросшийся букет

Но память ткала ткань и вскоре

Прожитой жизни горький след

Он в каждом узнавал узоре

Желая утопить как вшей

Ткачих пытающих нас и на смертном ложе

Он обручил себя как дожи

При выкриках сирен взыскующих мужей

Вздувайся же в ночи о море где акулы

До утренней зари завистливо глядят

На трупы дней что жрет вся свора звезд под гулы

Сшибающихся волн и всплеск последних клятв

МУЗЫКАНТ ИЗ СЕН-МЕРРИ

Я в праве наконец приветствовать людей мне

неизвестных

Они мимоидя скопляются вдали

Меж тем как все что там я вижу незнакомо

И не слабее их надежда чем моя

Я не пою наш мир ни прочие светила

Пою возможности свои за рубежом его и всех

светил

Пою веселье быть бродягой вплоть до смерти

подзаборной

О двадцать первое число О май тринадцатого года

Харон и вы кликуши Сен-Мерри

Милльоны мух почуяли роскошную поживу

Когда слепец безносый и безухий

Покинув Себасто свернул на улицу Обри-Буше

Он молод был и смугл румяный человек

Да человек о Ариана

На флейте он играл соразмеряя с музыкой шаги

Затем остановился на углу играя

Ту арию что сочинил я и пою

Вокруг него толпа собралась женщин

Они стекались отовсюду

Вдруг Сен-Меррийские колокола затеяли трезвон

И музыкант умолк и подошел напиться

К фонтану бьющему на улице Симон-Лефран

Когда же вновь настала тишина

Опять за флейту взялся незнакомец

И возвратясь дошел до улицы Верри

Сопровождаемый толпою женщин

Сбегавшихся к нему из всех домов

Стекавшихся к нему из поперечных улиц

Безумноглазые с простертыми руками

А он играя двигался бесстрастно

Он уходил чудовищно спокойно

Куда-то вдаль

Когда отправится в Париж ближайший поезд

Меж тем помет

Молукских голубей грязнит мускатные орехи

И в то же время в Боме

О католическая миссия ты скульптора разишь

А где-то далеко

Пройдя по мосту Бонн соединивший с Бейлем

входит в Пютцхен

Девица обожающая мэра

Пока в другом квартале

Соперничаешь ты поэт с рекламой парфюмера

В итоге много ли насмешники вы взяли от людей

Не слишком разжирели вы на нищете их

Но мы тоскующие в горестной разлуке

Протянем руки-рельсы и по ним товарный вьется

поезд

Ты плакала плечо к плечу со мной в наемном

экипаже

А теперь

Ты так похожа так похожа на меня к несчастью

Мы были так похожи как в архитектуре нынеш —

него века

Башнеподобные похожи друг на друга трубы

Мы ввысь теперь идем земли уж не касаясь

A между тем как мир и жил и изменялся

Кортеж из женщин длинный как бесхлебный день

За музыкантом двигался по улице Верри

Кортежи о кортежи

И в день когда король переезжал в Венсенн

И в день когда в Париж посольства прибывали

И в день когда худой Сюже стремился к Сене

И в день когда мятеж угас вкруг Сен-Мерри

Кортежи о кортежи

Стеклось так много женщин что они

В соседних улицах уже толпились

Прямолинейно двигаясь как пуля

Они спешили вслед за музыкантом

Ах Ариана и Пакета и Амина

Ты Миа ты Симона ты Мавиза

И ты Колет и ты красотка Женевьева

Они прошли за ним дрожа и суетясь

Их легкие шаги покорны были ритму

Пастушеской свирели завладевшей

Их жадным слухом

На миг остановившись перед домом

Без стекол в окнах нежилой

Назначенной к продаже

Постройкою шестнадцатого века

Где во дворе стоят рядком таксомоторы

Вошел в калитку музыкант

И музыка вдали теперь звучала томно

Все женщины за ним проникли в дом пустой

В калитку ринулись толпой тесня друг друга

Все все туда вошли назад не обернувшись

Не пожалев о том что покидали

С чем распрощались навсегда

О жизни памяти и солнце не жалея

Спустя минуту улица Верри была безлюдна

С священником из Сен-Мерри остались мы вдвоем

И в старый дом вошли

Но ни души мы там не увидали

Смеркается

Звонят к вечерне в Сен-Мерри

Кортежи о кортежи

Как в день когда король вернулся из Венсенна

Пришла толпа картузников-рабочих

Пришли с лотками продавцы бананов

Пришли республиканские гвардейцы

О ночь

О паства томных женских взоров

О ночь

Я все еще грущу и жду без цели

Я слышу вдалеке смолкает звук свирели

ЧЕРЕЗ ЕВРОПУ

Ротсож

Твое лицо румяно гидропланом стать может

твой биплан

И кругл твой дом где плавает копченая селедка

Мне к векам нужен ключ

Но к счастью видели мы господина Панадо

И в этом смысле можем быть спокойны

Что видишь ты мой старый сотоварищ

512 или 90 пилота ль в воздухе теленка ль что

глядит сквозь брюхо матери

Я долго в поисках скитался по дорогам

О сколько глаз смежилось на дорогах

От ветра плачут ивняки

Открои открой открой открой открой

Взгляни же о взгляни

Старик в тазу неспешно моет ноги

Una yolta ho inteso dire che vuoi