Французский ангел в кармане

Есть люди, которые притворяются кем-то другим, делают вид, что они такие или сякие, а на самом деле скрывают под искусно прилаженной маской свое истинное лицо. Потому что это лицо настолько неприглядно и позорно, что единственная задача таких людей – скрывать свою природу и свои мотивы как можно дольше. Они не могут вынести самой мысли о разоблачении не только перед кем-то, но даже и перед самими собой. Они живут в постоянном страхе увидеть себя как есть, без маскировки, без многочисленных ухищрений, призванных уводить в сторону, искажать истинное положение дел. Кирилл Дубровин был не таким. Он ничего не скрывал либо скрывал так искусно, что Гладышев не смог этого заметить. Он, похоже, был самим собой, и это его вполне устраивало.

Гладышев допил сок, сделал определенный вывод из своих размышлений и вышел на улицу, залитую солнцем, зашагал по снежной дорожке к машине. Кое-что стало более понятным, иное – еще сильнее запуталось. Он решил съездить к нескольким знаменитым колдунам, магам и экстрасенсам, потолкаться в их приемных, подышать тамошним воздухом, послушать разговоры, посмотреть, что за личности составляют их окружение, проникнуться духом этих людей, их интересами. Может, тогда он сможет разобраться в том, что остается непонятным?

Странный мир, в который пришлось по долгу службы окунуться Гладышеву, вопреки ожиданию очаровал его. Непостижимый и жгучий ореол мистики вызывал какое-то замедление реакций, истому и все разгорающееся любопытство. Это был таинственно-золотой мир горящих свечей, неугасимых лампадок, запутанных и волнующих речей, блистающего серебра, эзотерических символов, колдовских талисманов, кристаллов и камней, карт, гороскопов, зодиакальных созвездий, неведомых богов и идолов, разноязыких заклинаний, обманного сладкого дурмана…

«У каждого свои игры на этой земле», – думал Гладышев, поздно вечером возвращаясь домой. За окнами автомобиля голубыми сполохами мелькали призрачные огни, вспыхивали на фоне черного морозного неба драгоценными кораллами ветви деревьев в инее…

Уже засыпая, Виктор подвел итоги дня и остался ими доволен. Кое-что он все-таки узнал!

Глава 23

Вокруг золоченого, горящего на солнце купола часовни кружились галки. У входа неподвижно стояли синие ели. Георгий вздохнул, постоял немного и шагнул внутрь. В темном и теплом полумраке пахло ладаном, через мутные стекла проникал свет зимнего утра.

Георгий поставил свечу, оставил щедрое пожертвование, чтобы молились за упокой души той, чьи глаза только что глядели на него с портрета, установленного посреди блестящих от мороза еловых веток, поверх которых он рассыпал живые цветы. Белые, как любила Вика…

Под ногами поскрипывало, когда он шел с кладбища по расчищенной от снега узкой дорожке, среди утопающих в сугробах кованых оград и мраморных памятников. С деревьев и густо разросшихся кустов, шурша, опадали снеговые шапки.

«Когда убийца будет найден и наказан, я смогу приходить сюда с легким сердцем», – подумал Георгий.

Он простил все Вике, но не простил того, кто отнял у нее жизнь; и еще одного человека Георгий никак не мог простить – себя. Он чувствовал свою вину перед женщиной – и ничего не мог с этим поделать. Визиты на ее могилу были мучительны, но он заставлял себя ходить на кладбище, чтобы не расслабляться, помнить о мести, которая должна свершиться. Его семья исповедовала православие, но христианское смирение никак не влияло на считавшиеся священными законы кровной мести.

Георгий искал забвения – и не находил его. Несвершившееся возмездие зияло, болело и кровоточило, как открытая рана. Водка не помогала, новые развлечения тоже. Только встречи с Виктором Гладышевым, который рассказывал ему о тех шагах, которые постепенно, но неукоснительно вели к разгадке, давали временное успокоение. Виктор не отступит, пока не выяснит все до конца. Для него это вопрос профессиональной чести, да и долг друга. Если кто и поможет Георгию, то это Виктор. Вдвоем они несокрушимы, как горный утес.

Директор «Опала» приехал в офис опечаленным и каким-то потухшим.

«Был на кладбище, у Вики», – сразу догадался Гладышев.

Ему утром, еще до начала рабочего дня, кто-то позвонил домой, сообщил, что в камере хранения Ленинградского вокзала он сможет найти некоторые фотографии, которые прольют свет на смерть Вики Мураткиной.

– Это не обязательно, но очень возможно, – приглушенно сказал незнакомый мужской голос. – Неизвестный доброжелатель также возвращает бумаги фирмы, считавшиеся ранее утерянными.

– Кто вы? – запоздало спросил Гладышев, понимая, впрочем, что ему не ответят.

Если человек делает анонимный звонок, он не хочет называть свое имя. И правильно. В сложившихся обстоятельствах Виктор сам поступил бы точно так же. Неизвестный не потребовал денег за бумаги и снимки, и это тоже говорило в его пользу. Хотя Георгий заплатил бы без разговоров.