Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

17. Для [содер]жания и охранения наук, которые они в окадемии поминут, да назначит порутчик ими командующаго с согласия капитанского четыре часа определенные на разные их эксерцицыи.

Первое на штюрманство и гидрографию, которые науки да показывает им карабельной штюрман. Афицеры, надзирающие над кадетами, да бывают при оных учениях и смотрах, чтоб штюрман учивый их чинил свою должность и учил бы их всему, что он знать будет.

Второй час да будет употреблен на мушкетную эксерцицию и на воинское обучение. Сию эксерцицию да управляет порутчик командующий ими.

Третий час да употребят на пушечную эксерцицию так в теории, которую да учинит карабельной констапель, как [и] в практике, которые возможет чинитися с верхней батареи или между двумя палубами, что мочно определить по расмотрению.

Четвертой час научения карабельного управления в добрую погоду, а показывать сие управление да будет карабельной капитан или капитан во вторых.

То карабельное управление да велят они делать морским гардам всякому по очереди.

Да будут оне же вопрошать и учить о всяком подробном карабельном управлении и да толкуют им о случаях, в которых таковые управлении надлежит делать.

Кадеты да не сходят со своего карабля бес повеления от афицера камандующаго ими, хотя б они то повеление и получили от своего карабельного капитана, а когда они на землю с карабля сойдут, то надлежит ими командовать их афицерам, а не карабельным афицерам, которые хотя старейшие будут.

18. По возвращении из всякой компании да делают роспись кадетам которые служили, а на стороне оной росписи да пишут поступки всякого кадета, произхождения их в науке и радение их в учении. Ту роспись да подпишет капитан от эскадры и капитан всякого карабля, на которых они буду служить, также порутчиком надзирающи над ними Учинено в морской академии В санктпитер бурхе 20 марта 1716 У подлинного приписано: борон С. Гилер.

РГА ВМФ. Ф. 233. On. 1. Д. 121. Л. 58-58 об.

N.° 33 А.А. Матвеев — А.В. Макарову, 14 апреля 1716 г.

Из Санкт Петербурга, апреля в 14 день, 1716.

Государь мой Алексей Васильевич,

зело склонныя вашей милости, из Данциха писанныя ко мне прошлаго марта от 16 и 20 чисел, исправно здесь получа и вразумев, за те ваши, моего государя, незаплатныя ко мне и ко всем моим заочныя милости, нижайше благодарствуя, вечным и верным рабом вашим быть должен.

Вчера ис Правительствующаго сенату здесь указ Его царского величества уже моей жене{385} сказан: ехать отсюды по просухе за государынею царевною Анною Ивановною в гофмистринах до Курляндии, чему она всепокорно с рабским своим послушанием повинувся, ехать туды готова.

Денежного жалованья назначено ей на подъем и на житье противу госпожи генеральши Балковой, которая ис полнаго дому и из великаго годового жалованья мужня прежде отправлена.

Но моей жене, как вам, моему милостивцу, уже давно подробну известно, християнски объявляю по совести, ни серег в ушах нет, — все в Голандии и в Венне осталося в закладе, а из моих малых деревень воистину ни трехсот рублев на год мне оброку не придет, ис которых уже одну подмосковную заложил, о чем вам известнее будет по моему отсюды письму марта прошлаго от 14 дня, отправленному лейб гвардии с капитаном з господином Румянцовым.

Ис такой уже моей самой последней скудости и по безвестному о времени впредь з женою моею из горькаго сего разлучения свиданью, не только от себя мне ее чем там снабдевать будет, но и сам здесь в нищете без нее из голоду таять.

Известно вам, моему государю, чем тысечью рублями путь ей управить, и в чужем крае кареты, лошади и платье свое и либерею{386} людем, и в протчем по ее чину порядочно содержать, а от меня к себе и помыслить впредь ожидать нечего, впадчи уже во всеконечно и невозвратное свою горькослезною своею фамилиею разорение и падение.

Только на едину еще после бога надежду несумнительную уповаю и на высокославную по всему свету Их всемилостивейших царских величеств к себе отеческую милость, что по вашему, государя моего, милостивому о нас доношению Их величества напамятуя ясную причину и долголетныя верныя службы и раны родителя моего, и смерть при своих очех, и мои службы повсюды, не допустят ту заслуженую фамилии до последней ее погибели.

Что же впредь за милостивым вашим, моего государя, доносом по прежнему моему челобитью и по письмам до милости вашей о том учинитца, повели по своей особой милости меня здесь, а жену мою в Курляндии уведомить и в своих прежних приятельских милостех при тамошной ее скуке и скрухе{387} не оставлять.

В том во всем воистинну твердое общее наше с нею упование воз- ложа на неотменные те впредь милости ваши к себе, до моей жизни пребуду в неотрешимом долгу всегда вам, моему милостивцу и государю, нижайшим и верным служителем.

Граф Матвеев.

РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 332-333

N.° 34 А.А. Матвеев — А.В. Макарову, 20 апреля 1716 г.

Государь мой Алексей Васильевич,