Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

В это время он усердно хлопотал о создании компании для торговли между Россией и Францией, дабы привлечь и обмануть доверчивых, хотя он ранее своими злыми речами, которые повторял и Сент-Илер, сорвал планы другой такой же компании, которая могла быть очень хороша и состояла только из честных и весьма могущественных людей. Однако Вертон, понимая, что в Париже он слишком хорошо известен, чтобы люди ему доверились, отправил названного Сент-Илера в Руан, где тот, обойдя всех купцов в городе, отыскал только вдову по фамилии Жюдис, пожелавшую извлечь большую прибыль и угодившую в западню, и соврал ей, что она вчетверо увеличит свой капитал через год. Она дала им денег на покупку вин и водок для Санкт-Петербурга, но я не знаю, чем это дело закончилось. Его превосходительство господин барон фон Шлейниц оказывал им покровительство, получая обещанную ими для него долю в барыше.

Между тем он не мог не знать, что Вертон — такой же великий мошенник, что и Сент-Илер, ибо ему достаточно было побеседовать с господином Бонтаном, первым камердинером христианнейшего короля и распорядителем королевской охоты в Варен дю Лувр, который знает Бертона с детства и осведомлен обо всех совершенных им гнусных проделках, и он повторит ему все, что он сказал мне. А именно, что Бертон обвиняется, помимо прочего, в том, что, не удовольствовавшись соблазнением в Англии одной весьма [...] девицы, изготовил дубликат ключей от ее тайника и украл у нее, пока она спала, ценностей из золота и серебра на сумму в десять тысяч гиней. Он [...] сбежал в почтовой карете в Дувр и вернулся во Францию, где по прибытии, дабы обрести покой, заплатил с помощью этой коварной кражи более двадцати пяти экю из своих долгов. Из всех этих предприятий можно сделать вывод, что такой честолюбивый и смелый человек, как этот, представляет весьма большую опасность в государстве, где есть недовольные, ибо Бертон способен вступить в новые заговоры, даже спровоцировать их и потревожить спокойствие империи, как только у него возникнет там какой-либо частный интерес.

Бертон определенно не в состоянии соответствовать рангу посланника: французский двор сколько не платит, а он сам ничего не имеет и должен гораздо больше, чем приносит его должность. Обманутые им скоро заметят это, и их кошельки будут тотчас для него закрыты, в чем он и сам убежден. Посему для него существует только одна надежда: удачно осуществить какой-нибудь злой замысел, который бы помог ему поехать в Россию! Эту мысль может подкрепить и то, что он хочет привезти в страну людей своего сорта, предлагая Ла Мотта в чине генерала. Этот Ла Мотт — сын врача в парижской тюрьме Шатле по имени Мишель, это его настоящая фамилия, которую Ла Мотт сменил, ибо его отец был осужден и сослан на марсельские галеры, где и умер, уличенный и изобличенный в подлоге. Этот человек, называющий себя Ла Моттом, выдвинулся в армии благодаря помогавшим ему женщинам легкого нрава, которым он служил сутенером. Ему удалось стать подполковником в полку Ноайя, откуда его изгнали с позором за жульничество и трусость. После этого он уехал в Испанию и предложил Его католическому величеству создать полк. Ему были выделены необходимые для этого деньги, и когда полк был набран, он обманул и предал испанского короля, ибо продал полк эрцгерцогу{425}, который находился в ту пору в Барселоне. С этими деньгами он уехал в Венецию, где не снискал большого почета, спрятавшись наконец в каком-то рву на Корфу, в то время как должен был командовать наступлением на врага! Господин маршал Шулембург{426} мог бы рассказать, как это было, ибо он был командующим на этом острове. Этот Бертон, чтобы поразить господина барона фон Шлейница, отдал ему сына этого [...] пажа, и этот доверчивый посланник, не разузнав об [...] больше, [...] в его пользу, как если бы был знаком с ним всю жизнь, что может привести к весьма неприятным последствиям.

Дабы показать, что все, что я имел честь изложить Вашему сиятельству, не является моей выдумкой, я хочу назвать того, кто так хорошо осведомил меня об этом Ла Мотте. Это [...] Обер, он был капитаном и военным казначеем во Франции, а позднее государственным секретарем при Его высочестве господине герцоге Мантуанском{427}, сейчас он живет в Венеции. Его сиятельство господин граф Сава{428} приходится ему кумом, ибо держал его ребенка на крещении.