Французский авантюрный роман: Тайны Нью-Йорка. Сокровище мадам Дюбарри

Он открыл фонарь и осмотрелся. Это был совершенно пустой подвал. Направо был виден другой, тоже с голыми стенами. Из этого подвала вел коридор, куда и направился молодой человек.

Сделав три шага, он внезапно остановился и поспешно закрыл фонарь.

На противоположной стороне сверкнул свет, и звук глухих голосов донесся до его слуха.

Поставив фонарь на землю, он взял в обе руки по пистолету, и очень осторожно приближался к свету, мерцавшему вдали.

— Дьявольщина! — прошептал он.

Двое людей шли с противоположного конца. У одного из них в руке была свеча. Приближавшийся огонек ясно осветил все подробности. Он увидел, что тот, со свечой в руке, вел человека с повязкой на глазах.

Подняв пистолет, он прицелился в конвойного. Парочка приближалась. Но они остановились на полдороге перед одной из дверей, выходивших в коридор.

— Ступай, старый, в свою конуру. Можешь не снимать повязку, это избавит тебя от простуды глаз…

Пленник спросил:

— Вы придете завтра отворить мне пораньше, не так ли, Ангелочек? Графу могут понадобиться мои услуги.

— Завтра я сам берусь одеть его… и особенно обуть… потеплее. Его ждет приятное пробуждение, твоего графа Кожоля!

При имени друга Ивой чуть было не бросился на Ангелочка. Но его остановило то, что он не знал численности врагов и места заключения графа.

— Разве вы хотите мучить его, как меня? — спросил пленный.

— Что делать, если вы одного поля…

Ангелочек запер Лабранша в его подвале и направился к помещению Кожоля, не подозревая, что по его следам шел под прикрытием темноты неумолимый враг.

Мрачный коридор вел к погребу, откуда светился огонек. При свете фонаря он увидел шестерых людей, лежавших на соломе. Это была комната сторожей графа.

Ивон остановился в тени коридора.

Подойдя к лежащим, Ангелочек обратился к ним:

— Вы можете идти спать. Теперь три часа утра. Точильщик на охоте у какого-то фермера.

Он вошел к Кожолю.

Шевалье проскользнул за ним и сделал то, что уже известно читателю.

Через три секунды они уже были в коридоре.

— Положи руки мне на плечи и следуй за мной, — прошептал Бералек Кожолю.

В конце коридора Ивон нащупал ногой свой фонарь и поднял его, чтобы отыскать входное отверстие.

— Прошу, — сказал он графу, когда они были уже перед выходом.

Затем он пролез сам. И тут до него донеслись яростные крики.

Это кричали бандиты, обнаружившие труп Ангелочка.

— Как раз вовремя, — шепнул Ивон, когда они с Кожолем вылезли из печи, у которой стояли товарищи.

Друзья упали в объятия друг другу.

— Есть ли у тебя лошади? — спросил граф.

— А зачем?

— Чтобы до рассвета быть в Париже.

— В Париже? Милый мой, да ведь мы в Париже, на улице Мон-Блан!

Кожоль захохотал.

— Эти шутники сильно повредили репутации Собачьего Носа! Я считал, что мы, по крайней мере, за двадцать лье от города!

— Ты в доме номер двадцать по улице Мон-Блан.

Граф вздрогнул от изумления.

— Двадцатый номер! — воскликнул он. — Там, где косметический магазин?

— Да.

— Черт побери! Так я не ошибся одиннадцать месяцев назад, когда после этого чертова праздника, разыскивая тебя, подошел к дверям этой лавочки и обратился в какому-то громадному дьяволу! Тот полностью отрицал твое появление в этом доме.

— Этот громадный дьявол еще здесь. Ты можешь возобновить с ним знакомство, когда он проснется.

Шевалье рассказал историю своей раны и любви к госпоже Сюрко.

— И вдовушка хороша? — спросил с беспокойством Кожоль.

— Прелестна! Ты ее вскоре увидишь! Я без ума от нее, мой добрый Пьер!

— Вижу. Так ты ничего не чувствуешь больше… к той… в Ренне…

— Елена! — презрительно бросил Бералек. — О, эта подлая никогда не любила меня!

Кожоль ожидал услышать имя Елены. В долгие томительные часы своего заключения его мысль невольно обращалась к этой женщине, которую он держал в объятиях, когда она принимала его за другого.

— Так ты говоришь, что она тебя никогда не любила? Но это еще не доказано…

— Ты с ума сошел, Пьер! Я видел ее на коленях подлого Жана Буэ… и она целовала его!

— За этим, вероятно, кроется какая-то тайна…

Бералек с удивлением посмотрел на своего друга, интересовавшегося женщиной, о которой прежде почти ничего не знал.

— Хорошо, — сказал он, — но эту женщину, которую ты так защищаешь, я нашел при развратнике Баррасе, выставлявшем ее всему свету напоказ, как свою любовницу!

— Ну, часто мужчина компрометирует женщину, не дотронувшись и до ее мизинца, — возразил Кожоль, который подслушал разговор в будуаре и мог точно сказать, насколько Баррас владеет Еленой.

— Говорю тебе, она его любовница и в ее прошлом — позорные поступки. Думая, что я могу открыть ее тайны Баррасу, она подослала ко мне убийц!

— Так ты обвиняешь Елену в этом злодеянии! — возмутился граф.

— Кому же еще нужна была моя жизнь в Париже, где я пробыл всего двенадцать часов и никого не знал!

— Я могу доказать, что это не так!

— Вот как!

— Если эта женщина желала твоей смерти, зачем же она назначила тебе свидание на следующий вечер?

— Она! Назначила мне свидание?