Французский орден особиста

Наступление частей группы армий „Юг“ встретит упорное сопротивление в глубокоэшелонированной и хорошо подготовленной оборонительной зоне с многочисленными зарытыми в землю танками, с артиллерийскими и местными резервами. Основные усилия по обороне будут сосредоточены в главном секторе Белгород – Томаровка…»

Ценные разведывательные сведения о подготовке наступления под Курском и Белгородом были также получены Управлением Особых отделов НКВД СССР (военная контрразведка) в ходе проведения радиоигры «Загадка» и операции «Зюд» от зафронтовых агентов Виктора Бутырина и Петра Прядко, внедренных в Главное управление имперской безопасности Германии и в Абвер.

Информация, поступавшая в ГКО из разведывательных и дипломатических источников, не оставляла сомнений у советского военно-политического руководства в том, что летом 1943 года вермахт перейдет в решительное наступление.

Перед лицом этой смертельной угрозы руководители Советского государства вынуждены были принимать энергичные меры, затронувшие не только армию, но и отечественные спецслужбы. Накануне решающего сражения Великой Отечественной войны – Курской битвы – Сталин сделал необходимые выводы из трагических уроков июня 1941 года и мая 1942-го, когда Харьковская наступательная операция обернулась еще одной чудовищной катастрофой и привела к тому, что Красная армия, понеся огромные потери, вынуждена была отступить к Сталинграду и горам Северного Кавказа. Одной из причин поражений стало то, что информация военных контрразведчиков об истинном положении на фронте и реальном состоянии советских войск зачастую не получала адекватной оценки в огромном бюрократическом аппарате НКВД. Чтобы избежать повторения прошлых роковых ошибок, Сталин решил взять на себя руководство военной контрразведкой.

Тридцать первого марта 1943 года он – Верховный Главнокомандующий и глава Совета Народных Комиссаров СССР (правительства) – принял руководителей Наркомата внутренних дел (НКВД) Лаврентия Берию, Наркомата госбезопасности (НКГБ) Всеволода Меркулова и начальника Управления Особых отделов НКВД (военная контрразведка) Виктора Абакумова. По результатам обсуждения вопроса о будущей спецслужбе Меркулову было поручено разработать проект постановления. В нем предусматривалось отразить основные задачи будущей контрразведки, а также ее структуру и порядок подчиненности.

Первого апреля Меркулов доложил свои предложения Берии. Тот их утвердил и за № 334/Б от 2 апреля отправил Сталину на рассмотрение. По замыслу Меркулова и Берии новая спецслужба должна была формироваться на базе Управления Особых отделов НКВД СССР и войти в состав Народного комиссариата государственной безопасности под названием «Смеринш» («Смерть иностранным шпионам»).

Сталин проект не утвердил. Меркулов, с учетом высказанных им замечаний, 4 апреля представил за № 340/Б новый вариант будущей спецслужбы. Структурно он ничего не изменил, а только предложил усилить техническую оснащенность и создать подразделение для ведения зафронтовой разведывательной работы. Но и этот вариант не нашел поддержки у Сталина. Дальновидный политик и стратег, он был выше ведомственных интересов НКВД и НКГБ. В условиях, когда под Курском и Белгородом решалась не только судьба важнейшей военной операции, но и страны, вполне логичной выглядела концентрация сил в одних руках.

Вместе с тем нельзя исключать и того, что Сталин, возможно, руководствовался другим немаловажным соображением – сохранением собственной власти. Будущие «маршалы Победы», свидетели его грубых просчетов, допущенных в 1941–1942 годах, приобрели непререкаемый авторитет в войсках и почувствовали свою силу. Силу, которая могла представлять угрозу авторитарной власти, и потому за «маршалами Победы» требовался глаз да глаз. Таким «глазом» предстояло стать новой спецслужбе с ее широчайшими полномочиями, а главное, разветвленным негласным аппаратом, пронизавшим все армейские звенья – от стрелкового отделения до Генерального штаба.

Прежде чем принять окончательное решение, 13 апреля Сталин вызвал на совещание ряд руководителей Особых отделов фронтов и центрального аппарата Управления Особых отделов НКВД СССР. Документальных свидетельств о его ходе не сохранилось. Что касается названия будущей спецслужбы, то, как вспоминал ветеран-контрразведчик Сергей Остряков, «…предложения были разные. Большинство склонялось к тому, чтобы наименование сделать максимально кратким и составить из начальных букв широко известного тогда лозунга „Смерть немецким шпионам!“ Получалось что-то вроде „Смернеш“.

В заключение обсуждения Сталин заметил:

– А почему, собственно говоря, речь должна идти только о немецких шпионах? Разве другие разведки не работают против нашей армии? Давайте назовем „Смерть шпионам“, а сокращенно „Смерш“».

Желающих возразить Сталину не нашлось. Название било не в бровь, а в глаз.

Девятнадцатого апреля 1943 года за № 415-138сс Вождь утвердил окончательный вариант постановления. В нем указывалось: