Французский орден особиста

Со стороны хоздвора доносились аппетитные запахи гречневой каши – к выходу на полевые позиции готовился 2-й артдивизион старшего лейтенанта Елизара Петрова, и бойцов ждал завтрак. Со стороны автопарка доносился гул тягачей. Под наблюдением разводящего утренняя смена проверяла оружие. Все шло в соответствии с привычным строгим порядком. Но из этого хорошо знакомого Рябову порядка выбивалось задержание патрулем трех подозрительных лиц у артсклада. Да еще и полученная шифрованная радиограмма Шилина не давали покоя.

«А что, если?..»

Рябов страшился думать об этом «если», подразумевавшим войну. Но суровая реальность вытесняла сомнения. Уже не десятки, а сотни немецких агентов, разоблаченных органами госбезопасности в последнее время, участившиеся диверсии на военных объектах и масштабные провокации на границе служили грозными предвестниками нападения.

Все существо Рябова восставало против этой логики. «Хватит паниковать, Иван! Товарищ Сталин ясно сказал: всякие слухи о войне с Германией – это провокация! Те, кто их распространяет, паникеры. Твое дело – грамотно разобраться с этой несвятой троицей, а там уж будешь думать», – успокаивал себя Рябов, поднимаясь на крыльцо штаба.

Навстречу ему выскочил помощник дежурного по полку сержант Петров. Судя по виду, задержанные успели потрепать ему нервы.

– Кто такие, что говорят? – на ходу бросил Рябов.

– Твердят, что из штаба шестнадцатой армии. Выполняют особое задание, – доложил Петров.

– Какое?

– Говорят, секретное.

– Какое еще секретное?

– Старший отказывается отвечать.

– Документы проверяли?

– Так точно!

– И что?

– Вроде как в порядке, – замялся Петров.

– Так в порядке или вроде? – уточнил Рябов.

– Не могу знать, товарищ лейтенант. Документы смотрел дежурный по полку капитан Белый.

– Хорошо, разберемся. – Рябов распахнул дверь.

Яркий электрический свет ослепил на несколько секунд, а когда глаза освоились, перед ним возник часовой, застывший по стойке «смирно» у знамени полка. Правая рука Рябова взлетела вверх и коснулась козырька фуражки. Отдав честь символу воинской доблести, он поспешил в комнату дежурного по полку. Помимо капитана Николая Белого, в ней находились начальник патруля старший сержант Сушко, двое патрульных и трое задержанных: старший лейтенант, младший сержант и рядовой.

Петров проскользнул из-за спины Рябова и занял место рядом с дежурным по полку. Рябов пробежался по задержанным цепким взглядом. Офицеру на вид было 25–27 лет. Крепкого телосложения, с короткими, сильными руками, он походил на медведя. На породистом лице выделялись глубоко посаженные глаза-буравчики, исподволь сверлившие Рябова. Во взгляде, в выражении лица, в самой позе старшего лейтенанта читался открытый вызов.

«С гонором кадр попался. Думаешь, раз из штаба армии, так я стану стелиться перед тобой. Не на того напал, парень. Разберемся, что за секретное задание, а там видно будет», – решил Рябов и снова скользнул взглядом по красноармейцам, но они не вызывали каких-то особых подозрений.

Капитан Белый подал документы задержанных и пояснил:

– Десять минут назад их задержали у артсклада. Старший группы – старший лейтенант Елизаров. Утверждают, что они выполняют специальное задание штаба армии.

Рябов не стал выяснять подробности и потянулся к телефону.

– Бесполезно, Иван. Связи со штабом дивизии нет. Пропала двадцать минут назад. Я поднял связистов по тревоге и отправил искать разрыв, – сообщил Белый.

– Коля, а тебе не кажется, что слишком много накладок для одной ночи, – заметил Рябов, испытующим взглядом прошелся по Елизарову, но на лице старлея не дрогнул ни один мускул.

Рябов сосредоточил внимание на документах.

«Должности, звания, печати, подписи. Все как положено. Все на месте… Стоп!.. Обрати внимание, у всех троих записи как будто одной рукой выполнены… Вот это уже зацепка!»

Но возникшие было подозрения быстро рассеялись. Последнюю запись в документах старлея заверяла подпись командира 173-го разведывательного батальона капитана Амая Юлборисова.

«Разведбат прибыл сюда всего на неделю раньше нас. Что, в Абвере за неделю получили образец подписи Амая? Вряд ли… Значит, Елизаров и эти красноармейцы – наши?»

Но что-то, на что пока не находилось ответа, не отпускало Рябова.

«Что? Что?!» – искал он ответ, перебирая документы.

Ни на одном документе не было потертостей. Чернила нигде не выцвели, даже у Елизарова…

«Такое впечатление, что документы выписали только вчера… Старлей служит шесть лет!.. Еще одна важная зацепка! Если они диверсанты, то ключевая фигура, конечно, Елизаров. Именно его и надо раскручивать!»

Рябов забросил крючок:

– Товарищ старший лейтенант, когда вам выдали документы?

Елизаров хмыкнул и с вызовом сказал:

– Посмотри внимательно, лейтенант, там указано.

Рябов, сохраняя выдержку, продолжил:

– Товарищ старший лейтенант, я знаю офицеров подразделения капитана Юлборисова. Среди них я вас не встречал.