Французский палач

– Конечно, я могу помочь вам пробраться в город. Насколько я понял, вы оба участвовали в осадах? Всегда есть способы пробраться в город и выбраться оттуда. Но вот зачем вам понадобилось входить в эту адову дыру… – Иоганнес сплюнул. – Там одни безумцы. И бешеные сучки. Они дерутся не из-за денег, как все добропорядочные немцы, которых я знаю. Они сражаются за Бога. Это так неразумно.

У Фуггера вспыхнули глаза:

– Неразумно? Город реформирован в соответствии с учением Лютера и законом Божьим, а ты называешь это неразумным?

– Лютера? – Иоганнес расхохотался, но тут же закашлялся, прижав ладонь к заболевшему боку. Немного оправившись, он добавил: – Большинство из тех, кто атакует город, сражаются под протестантским знаменем.

– Но я видел флаг папского епископа Мюнстерского!

– А рядом с ним развевается орлиный флаг Филиппа Гессенского.

Потрясенный Фуггер задохнулся:

– Ла… ландграфа Гессенского? Но ведь он – мирской глава протестантизма! Покровитель Лютера!

– Угу. Странные союзники, правда? Католики и лютеране объединили свои усилия. Мюнстерские безумцы угрожают обоим вероучениям, так что они объединились, чтобы удалить порчу раньше, чем зараза распространится. Кстати о заразе. Чем ты меня заштопал, мясник, – кошачьими кишками? У меня такое чувство, будто меня скребут когтями чуть ли не дюжина кошек!

Жан подлил старику еще пива и попросил:

– Объясни нам, что происходит, Иоганнес. Нам необходимо знать, что творится в городе. О какой порче ты говоришь?

– Они называют себя анабаптистами. Говорят, что благословенное крещение могут получить только взрослые люди, которым ведомо Слово Божье. Вот тогда их заново крестят.

Фуггер сказал:

– Это – крайняя точка зрения, но тут можно поспорить. Почему их преследуют?

– А знаешь, какая дрянь сопровождает эту «крайнюю точку зрения»? Они считают, что только они – Избранный Богом народ. Они устроили тут Святое Царство, Новый Иерусалим, и готовятся ждать в нем Страшного Суда. А после Страшного Суда все будет разрушено, и только они, истинно верующие ублюдки, останутся живы. На их призыв туда стекаются сумасшедшие со всей Германии, из Голландии, Франции и даже Англии.

– А это второе крещение – настолько страшная вещь, что лютеране готовы объединиться с католиками, чтобы его уничтожить? – Фуггер так разволновался, что запрыгал по комнате.

Иоганнес рассмеялся:

– Думаю, большинство людей не интересуются их купальными церемониями. Дело в том, что к этому прилагается. – Он приподнялся на кровати. – Я уже сказал вам – они отменили деньги. И женитьбу. Мужчина может иметь столько жен, сколько пожелает. Это из-за того, что среди них множество бывших монахинь. Они бесятся от похоти: отреклись от обета целомудрия и предались самым гадким страстям. Эти бабы дерутся как одержимые. Они съедают пленных. Но сначала они их насилуют! – Единственный глаз Иоганнеса загорелся. – Это у них называется смертью от черной вдовы!

– Но…

Жан предотвратил очередной протест Фуггера, заставив его сесть.

– Вот что я вам скажу, – продолжил Иоганнес, – во что бы они ни верили, это сделало их настоящими фанатиками. Они ведут войну без всяких правил! Смерть их не пугает. Как можно захватить такой город? Ты убиваешь пять безумцев, а на их место встают пять новых, и они так же готовы умереть! Мы здесь торчим уже шестнадцать вшивых месяцев. Шестнадцать! Но платят почти регулярно, а более цивилизованных войн сейчас нет, что очень жаль.

– Ну что, Жан, – сказал Джанук, – ты по-прежнему хочешь попасть в этот город джиннов? Бекк – паренек крепкий. Он сможет сам о себе позаботиться.

Жан встал и отошел к выходу из хижины. Начинало темнеть, и над деревьями поднимался месяц – почти такой же, как тот, что освещал их с Бекк в «Комете».

– Мы с Фуггером пойдем в город, – решил Жан. – Я дал пареньку слово. И потом, теперь нам нужна помощь, а Фуггер сможет добыть нам золота. Так ведь?

– Конечно. Моя семья сделает все, чтобы помочь моим друзьям.

Однако Фуггер не мог определить, как он на самом деле относится к этому решению Жана. Он думал о матери и сестре. А еще – об отце и о том, что его любимый город оказался во власти сумасшествия. Не такого сумасшествия, какое он видел в Марсхейме. Но возможно, не менее страшного.

Жан продолжил:

– Мы скажем, что мы наемники и пришли предложить свои услуги.

Иоганнес расхохотался:

– Они вас в ту же секунду повесят! За них солдаты удачи не сражаются. Только воины Христа.

– Тогда мы назовем себя воинами Христа. Говорить будет Фуггер.

Все устроилось очень быстро. Иоганнес командовал отрядом, которому было поручено следующие три ночи под покровом темноты искать слабые места в обороне противника. Они обнаружили в одной из стен пролом, где неумелым бомбардирам епископа все-таки удалось добиться успеха. Швейцарец послал за своим помощником, уродливым гессенцем по имени Франк. Франк согласился захватить тот участок стены и удерживать его недолгое время, чтобы в город успели проскользнуть два человека.