Французский палач

Он смотрел на своего товарища – и вспоминал женское тело, поспешно скрытое под мужской одеждой. Фуггер хранил относительно увиденного полное молчание. Он понимал: если кто-то пошел на такие ухищрения, чтобы скрывать, кто он на самом деле, то на это существуют веские причины. Альбрехту Фуггеру слишком хорошо было известно о причинах, которые заставляют прятать истинное лицо под маской. Он подождет, пока не настанет время узнать… ее.

Бекк на мгновение оторвала взгляд от отца, которого не видела уже десять лет, и встретилась глазами с Фуггером. И тоже вспомнила. Это ее беспокоило. Однако она уже достигла своей цели, ради которой отказалась от собственной личности. Она желала обнять отца. И это совершилось. Шепотом она попросила Авраама не выдавать пока ее тайны, хотя и не понимала, зачем ей это понадобилось. Разве что сейчас не время снова становиться собой. Слушая Лукрецию, Бекк понимала, что опасность еще не миновала.

– Я была на улицах. Предлагают княжеский выкуп за поимку живым вот этого джентльмена, – ведунья указала пальцем на Авраама. – И за остальных – чуть поменьше. Все ворота закрыты и тщательно охраняются. Город наводнили шпионы церковников и городских властей. Меня саму раз спросили, не знакома ли я с женщиной, которая разыскивает украденную девственницу. Рано или поздно кто-нибудь возьмет деньги и заговорит.

Мария-Тереза тихонько подала голос:

– Мы не можем их выдать, мама. Без них я умерла бы. И я скорее умру, чем их отдам.

– Никто не говорит о том, чтобы их выдать, девочка. Но как нам их спасти?

Бекк спросила:

– Неужели все ворота закрыты?

– Все, кроме ворот Писпини. Но стражники осматривают всех, кто хочет уехать. У них есть ваше подробное описание. – Лукреция подошла к жеребцу и потрепала его по холке. – А что, если мы вас разделим? Дождемся вечернего празднества. Даже стражники к этому времени напьются.

– Мы не станем разделяться, – сказал Фуггер и посмотрел на Бекк. Та кивнула, на секунду встретилась с ним взглядом, покраснела и отвела глаза. – Нам надо попасть в Монтепульчиано. Там мы должны встретиться с нашим товарищем, а тем временем его друг пустит нас к себе на постоялый двор.

– Монтепульчиано – это тоже за городской стеной. Говорят, что на его холмах скрыты истоки многих ручьев, которые дают Сиене воду. Источником… – Лукреция внезапно замолчала. – Резервуары, Джузеппе! Что ты скажешь?

Ее брат потер щеки, заросшие седой щетиной.

– Возможно. Я не спускался туда уже много лет.

– А я спускалась! – Мария-Тереза взволнованно подалась вперед. – Джованни в прошлом году водил меня туда играть.

Джузеппе отвесил своему сыну-наезднику затрещину.

– Резервуары? – спросил Фуггер.

– Примерно двести лет тому назад, во время чумы, богачи нашего города пожелали иметь источник воды, который мы, простолюдины, не могли бы осквернить! – Лукреция сплюнула на пол. – Они построили эти камеры, туннели, подземные каналы, по которым вода приходила только к ним. А потом нашли другие источники, и тот водоток пришел в упадок. Русло, по которому вы попали в озеро, наверное, входило в эту систему. Говорят, некоторые туннели ведут наружу, в направлении Монтепульчиано.

Фуггер тоже подался вперед:

– Говорят?

– Насколько мне известно, никто не проходил их до конца. Но по ним до сих пор течет вода. А что втекает внутрь…

– Должно и вытекать. – Бекк встала. – Мы пойдем по водотокам. Я не намерена оставаться здесь, чтобы меня изловили, как хорька в капкане.

– Постой-ка! – Фуггер тоже встал. – Я только что дал клятву самому себе. Вы все меня слышали. С тех пор не прошло и трех часов. Больше никакой воды. Никогда. И вы хотите, чтобы я отправился в целый мир воды?

– Но там же буду я! – Мария-Тереза посмотрела на Фуггера сияющими глазами. – Я проведу тебя по всем туннелям. Там много переходов. Если и придется плавать, то совсем немного.

– Меня тревожит это «немного».

Пожатие пальцев девушки несколько его успокоило, но уже следующие ее слова нарушили это хрупкое спокойствие:

– Проблема в том, как в них попасть. Мы с Джованни знаем только один вход. Но он – в людном месте.

– И где же?

За девушку ответила Лукреция:

– На пьяцца дель Кампо.

Фуггер задохнулся:

– Но разве не там проводят эту штуку – Палио?

Лукреция улыбнулась:

– Именно там «эта штука» начинается и заканчивается. Бой быков был вчера, кулачный бой – сегодня утром. А в полдень оттуда на улицы выпустят коней.

– Хорошо. – Бекк уже стояла, опоясываясь пращой. – Нам все равно пришлось бы пойти на Кампо. Я оставил у одного лавочника наши мешки и Фенрира.

– Ты в своем уме? – вскрикнул Фуггер. – Это же рядом с дворцом Чибо! Он… они все… будут там!

Лукреция все так же широко улыбалась.

– За мою долгую жизнь, – сказала она, – я обнаружила, что прятаться легче всего у всех на глазах.

Джузеппе уже вывел жеребца из стойла и начал его взнуздывать. Лукреция ненадолго удалилась и вернулась с масками и костюмами. Раздав их присутствующим, она объявила:

– Добро пожаловать в лучшую контраду Сиены – «Скорпионы»!