Французский «рыцарский роман»

Идеалы странствующего рыцарства, носителями которых становятся в романе Говен и другие члены артуровского братства, в силу случайности рыцарского подвига, уступают идеалам героев других романов Кретьена. Это и понятно. И в более ранних произведениях поэта подвиги Говена противостояли подвигам протагонистов. Но там идеалы странствующего рыцарства не были еще достаточно определенно сформулированы. Иначе — в «Романе о Персевале». В этой книге герой приходит от исповедания этих идеалов к более глубокому и сложному мировоззренческому комплексу, в котором поиски Грааля имеют не только буквальный (как сюжетообразующее начало), но и переносный смысл. Поэтому следует расширительно понимать точку зрения А. Миша, видевшего в «Повести о Граале» роман воспитания[82]. Буквальное, внешнее воспитание рыцаря заканчивается в книге очень быстро. Подлинное же воспитание, включающее не только обучение владению мечом или куртуазному вежеству, но и познание законов человечности, внутренних духовных побудительных причин рыцарственности [83], продолжается по мысли автора, всю жизнь.

Тем самым Кретьен де Труа создал, вернее предпринял попытку создать многоплановое, проблемное произведение со строгой иерархией героев, со сложной многозначной символикой (в чем он предвещал наступление следующего столетия), произведение, в котором он обнаружил еще более сильную веру в духовное начало в человеке.

Этим произведением поэт из Труа попытался преодолеть тот романический шаблон, который все более определенно и зримо складывался к концу XII столетия и в основание которого легли и его собственные творческие находки. Тот шаблон, который несколько огрубленно и упрощенно, но — как тенденцию эволюции — в целом верно. описал Гегель во второй части своих «Лекций по эстетике»: «В одном случае рыцарь сражается за собственную славу, в другом — он спешит на помощь преследуемой невинности (даже если невинностью, которую рыцарь освобождает, была банда мошенников), совершает удивительнейшие подвиги в честь своей дамы или восстанавливает ущемленное право силой собственного кулака, ловкостью своей руки. Здесь нет положения, ситуации, конфликта, благодаря которым действие стало бы необходимым, здесь душа, желая проявиться во внешнем, намеренно отыскивает себе приключения. Так, например, поступки, связанные с любовью, по своему своеобразному содержанию не имеют никакой другой цели, как доказать прочность, верность, продолжительность любви и показать, что окружающая действительность в совокупности ее отношений есть лишь материал, в котором проявляется любовь» хх.

Тип многопланового проблемного романа, намеченный Кретьеном де Труа в его «Персевале, или Повести о Граале», был углублен и развит замечательным немецким поэтом начала XIII в. Вольфрамом фон Эшенбахом[84], во многом реализовавшим исходный замысел Кретьена де Труа.

В заключение стоило бы рассмотреть еще одно произведение поэта из Шампани, которое, как правило, относят к раннему периоду его творчества.

Речь пойдет о «романе» Кретьена де Труа «Вильгельм Английский» [85]. Термин «роман» взят нами в кавычки не случайно. Жанровая принадлежность этого произведения, которое сам автор именует «повестью в стихах» —

Crestiiens se veut entremetre,

Sans nient oster et sans nient metre,
De conter un conte par rime, —

(v. 1—3)

может вызвать разные решения. По содержанию «Вильгельм Английский» резко отличается от всего, созданного поэтом. Дело здесь не в том, что книга эта — одна из ранних (заметим, что такая датировка не абсолютна: Ж. Фраппье предположил, что «Вильгельм» мог быть написан после «Клижеса»[86]). Важнее источники, определившие и сюжет, и его разработку.