Французский садовник

— Они теперь надевают костюмы Елизаветинской эпохи и прогуливаются возле замка, привлекая туристов. Тинтоны позируют для фотографий, по фунту за снимок. Как будто кому-то захочется заплатить фунт, чтобы сфотографироваться с этими двумя придурками! Администрация замка платит им пять фунтов в час. Гребут деньги лопатой! Если хотите посмеяться, сходите туда в выходные и поглядите, как они прохаживаются вокруг замка: она в длинных юбках, а он в бриджах. Это лучше всякого фарса!

— Да уж лучше, чем просто пялиться на замок, — сухо возразила Кейт. — С чего это люди выкладывают солидные деньги, чтобы бродить вокруг груды старых камней? Это выше моего понимания. Лучше посетили бы Хэмптон-Корт или Тауэр, исторические места. А не старую развалину, где якобы когда-то побывала Елизавета Первая.

— Фу! — возмущенно воскликнул полковник из своего угла. Он сложил газету и поднялся, всем своим видом выражая недовольство. — Что нынче творится в мире! Сплошное безобразие! — Викарий и два ее собеседника прервали разговор, удивленно уставившись на старика. — В больницах грязь, на дорогах пробки, работаешь как вол, а получаешь гроши, образование никуда не годится, кругом сквернословят, убийцы разгуливают на свободе, повсюду граффити, бандитские разборки, голые животы, тощие модели, ожирение, нищета, терроризм, войны, людей убивают, похищают, насилуют. — Он гневно фыркнул. — Говорю вам, ровным счетом ничего хорошего. Слава Богу, мне недолго осталось. Мало радости жить среди всей этой дряни. — Чопорно поджав губы, он направился к двери. Все затихли, лишь две пожилые дамы продолжали как ни в чем не бывало беседовать. Пайк бросил мелочь на прилавок и вышел.

— Так вот почему он вечно околачивается возле церкви после службы, — добродушно рассмеялась преподобная Били. — В его возрасте нет особого смысла спешить домой.

Кейт положила мелочь в кассу и вернулась к столику, разглаживая белый фартук.

— Интересно, вернется ли он, — вздохнула Генриетта. В Хартингтоне неженатые мужчины были редкостью.

— Он приходит сюда каждое утро. Занимает один и тот же столик и брюзжит об одном и том же. Тяжело иметь дело с вечно недовольными людьми! — пожаловалась Кейт.

— Нет, я о французе. Думаешь, он вернется? — спросила Генриетта.

— Кто знает? Скорее всего он был здесь проездом. Но вообще-то он красавчик. Никогда в жизни не видела таких глаз. Нежные, светло-карие. А как он на меня посмотрел напоследок! — Кейт всегда переводила разговор на себя. — У него взгляд завзятого сердцееда.

— Интересно, сколько ему лет?

— Слегка за пятьдесят, — уверенно заявила Кейт. — Может, наш красавчик вернется. — Она многозначительно кивнула. — Мужчины вроде него умеют ценить хороший кофе. — Все обернулись на звук отворившейся двери, по залу кондитерской снова пронесся холодный ветер. — Я же говорила, — с победоносной улыбкой воскликнула Кейт. — Они всегда возвращаются. — Вскочив, она с жаром поприветствовала Миранду, словно та была ее давней подругой. — Что вам подать?

— Кофе и отдельно горячее молоко, пожалуйста, — попросила Миранда. Повернувшись к доске объявлений, она сорвала свой листок.

— Кого-то нашли? — с любопытством спросила Кейт.

— Да, — сдержанно ответила Миранда. — В общем-то нашла.

— И кухарку, и садовника? Быстро же вы справились, — заметил Трой.

— Никто не пройдет мимо моей кондитерской, — заявила Кейт.

У Миранды язык не повернулся сказать, что ни миссис Андервуд, ни Жан-Поль не видели здешнюю доску объявлений.

Приветствовав Троя и Генриетту вежливой улыбкой, но не желая вступать с ними в беседу, Миранда направилась к окну и заняла пустой столик рядом с преподобной Били. Но стоило ей опуститься на стул, как пасторша живо наклонилась к соседке, заняв своей внушительной грудью просвет между их стульями. Очки на бисерной цепочке беспомощно повисли, словно потерявший опору альпинист.

— Здравствуйте, — сладко пропела она. — Я преподобная Били, ваш викарий. Насколько я понимаю, вы здесь недавно. Как викарий Хартингтона, рада приветствовать вас. Буду счастлива видеть вашу семью в церкви, если вы пожелаете присутствовать на наших службах. Вы, должно быть, уже получили приходской журнал. Там есть расписание служб и перечень праздников. Надеюсь, вы придете.

— Спасибо, — поблагодарила Миранда с улыбкой, раздумывая, не выдать ли себя за еврейку. Едва ли преподобная Били удовлетворится объяснением, что новая владелица Хартингтон-Хауса агностик.

— Мы всегда вам рады, — с жаром продолжала пасторша. — Лайтли были очень набожной семьей. Не пропускали ни одной воскресной службы. Церковь буквально оживала, когда миссис Лайтли расставляла там цветы. У нее был настоящий дар. У нее был самый прекрасный…

— Да, мне говорили, — перебила пасторшу Миранда. Ей осточертело слушать, как все вокруг превозносят великолепные сады Лайтли. Если бы не чудесное появление Жан-Поля, она велела бы им всем заткнуться. Но теперь у нее появился собственный садовник. Миранда усмехнулась с чувством тайного превосходства. — Если у них был самый прекрасный сад в Англии, то почему же они уехали?