Французский шелк

Кассиди бросил взгляд через плечо. Присутствовавшие в комнате были заняты или делали вид, что заняты съемкой. Как и Клэр, ему, должно быть, стало неловко продолжать разговор в такой обстановке. Взяв Клэр под руку, он вывел ее в коридор.

Уставившись под ноги, словно разглядывая узорчатый ковер, Кассиди с оттенком легкой грусти прошептал ее имя, потом как-то странно посмотрел на нее.

— Вы знали, что она занимается шаманством?

— Кто, Ясмин?

Кассиди кивнул головой, Клэр лишь пожала плечами.

— Многие в Нью-Орлеане занимаются этим. И поскольку она так долго прожила в этом городе, неудивительно, что и у нее появился интерес к магии. Она обучилась каким-то формулам, у нее есть несколько свечей, которые…

— Ее комната во «Французском шелке» полна подобного хлама.

— Но это ничего не значит. Сколько я ее знаю, она постоянно увлекается разными религиями — от иудаизма до буддизма. Иногда она может носить христианский крест и одновременно — браслет с египетским анком[8]. Эти символы ничего не значат для нее.

— Все это, как выясняется, далеко не безделушки и не бижутерия, Клэр. При обыске нашли также шаманскую куклу — точную копию Джексона Уайлда.

— Но это чепуха! — тихо вскрикнула Клэр, стараясь не привлекать внимания. — И это все, что они нашли? Вряд ли возможно строить обвинение в убийстве на какой-то глупой кукле.

— При обыске во «Французском шелке» ни в вашей квартире, ни в офисе не нашли ничего, что могло бы впрямую связывать вас с убийством Уайлда.

Она, стараясь не выдать себя, облегченно вздохнула.

— Я могла бы сказать вам заранее, что они ничего не найдут, но вы бы все равно не поверили мне.

— Не торопитесь.

— А, еще что-нибудь, — сказала она. — Плохие новости, которые вы обещали?

Взгляд его, казалось, пронзал ее.

— Волокна, взятые с коврика в вашей машине, соответствуют найденным в гостиничном номере Джексона Уайлда. Экспертиза подтвердила идентичность. Вы лгали мне, Клэр. Черт бы вас побрал, вы все-таки были там!

…После обеда съемочная группа устроилась на заднем крыльце дома. Лиз, фотомодель, сидела на высоком стуле в длинной белой батистовой ночной сорочке. Верхние пуговицы были расстегнуты, подол Лиз задрала до колен, слегка раздвинув их — так было прохладнее. По замыслу Клэр, Лиз следовало заснять именно атакой позе, а Курта — полулежащим в гамаке, на заднем плане.

— По-моему, сексуально, — сказала Ясмин.

— Глядя на Лиз, этого не скажешь, — возразила Клэр.

— Да просто дерьмово, — вмешался Леон, раздраженно настраивая фокус камеры. — Где страсть? Где накал?

— Уж чего-чего, а накала здесь хватает — пекло невыносимое. — Рю закашлялась и прикурила очередную сигарету. — Господи, как же здесь люди живут, при такой-то жаре? Они хоть когда-нибудь видят осеннюю листву?

— Может быть, Лиз стоит изобразить капельки пота на лице? — робко предложила гример.

— А я могу слегка увлажнить ей волосы, — подхватила парикмахер.

— Что ж, давайте попробуем.

— Ради всего святого, поторопитесь. Я уже начинаю плавиться, — ныл Леон.

— У меня от этой сетки, наверное, на всю жизнь останутся отпечатки на заднице, — пожаловался Курт, ерзая в гамаке.

По общему замыслу, сам Курт являлся в кадре лишь смутным очертанием, а из гамака должна была свешиваться мускулистая загорелая нога. Курт был совершенно раздет, только бедра прикрывало полотенце. При съемке его должны были убрать.

— Потерпи уж, Курт.

Лиз чуть смочили волосы, и теперь влажные локоны липли к ее шее и груди.

— Мне это нравится гораздо больше, — сказала Клэр парикмахеру. — Спасибо.

Гример увлажнила лицо и тело Лиз, создав тем самым иллюзию пота.

— Ах, — вздохнула Лиз. — Так дышится намного легче.

— Да-да, совсем другое дело! — закричал Леон. — Теперь смотрится великолепно. О, да. Я уже чувствую эту сцену.

— Создай видимость движения, Лиз, — сказала Ясмин. Фотомодель чуть наклонилась вперед.

— О! Идеально! — завопил Леон.

— Постойте, — скомандовала Клэр. — Проступили соски. — Действительно, от холодной воды, которой увлажняли тело Лиз, сквозь тонкую ткань сорочки стали проступать маленькие бугорки.

— Ну и что? — Леон театральным жестом опустил камеру, раздраженный тем, что его прервали.

— Я не хочу, чтобы они были видны, — сказала Клэр. — Давайте немного подождем, пусть Лиз расслабится.

— Но у тебя в каталоге они везде видны.

— Под непрозрачными тканями все смотрится совсем иначе, — спокойно объяснила Клэр. — Но здесь — это вульгарно. Просвечивает и контур соска, и цвет, мне это не нравится. Я не хочу, чтобы получилось так, будто мы фотографируем мокрые майки.

— Но у тебя же там обнаженный мужчина лежит! — протестовал Леон своим визгливым голосом, от которого дребезжал фамильный хрусталь Монтейтов.

— Это как раз ничего не значит. Мужчина — лишь иллюзия. Никакой похоти он не вызывает. — Клэр говорила ровным голосом, сдерживая эмоции. — И давайте прекратим этот спор.

— О, ради бога, — пробормотал Леон. — И с каких это пор ты стала такой благочестивой?

— Это на нее Джексон Уайлд так повлиял, — пошутила Ясмин.

Клэр резко обернулась и гневно обрушилась на подругу: