Французский Трофей

Посмотрев на них, Василий решил, что им нужно организовать баню, но мысли эти пока оставил при себе – не до того сейчас, надо сначала со всеми ранеными разобраться.

– Спасибо Василий, вы просто наш добрый ангел, – улыбнулась ему Женя, перед тем как он ушел, и взялась за ложку левой рукой, чуть неуклюже.

– Вы справитесь? – тут же спросил Этьен, не спеша пока приниматься за еду, готовый в случае необходимости помочь Жене, а потом уже кушать сам. В его голове словно разделилось все на «до» и «после» того, как он узнал правду, и теперь справиться с желанием помочь и уберечь от всего на свете, было трудно.

– Да, не беспокойтесь, – кивнула она ему. – Ешьте, не отвлекайтесь на меня.

Не сразу, но Этьен все-таки принялся за еду, сообразив вдруг, что чуть ли не впервые за пять дней ест по-человечески, а не на ходу, никуда не спеша.

Медленно, но так даже было и лучше, Женя съела всю кашу и ощутила себя куда бодрее. Дурнота отступала, и она принялась за хлеб с индейкой, наслаждаясь каждым кусочком.

Этьен тоже не спешил, то так, то эдак переставляя ногу – ему нужно было перетянуть колено, и он думал, где лучше это сделать, чтобы не тревожить Женевьеву.

Но эти движения не укрылись от бдительного взора врача, и она заметила их, и, прищурившись, посмотрела на Этьена.

– Нога разболелась? – спросила она, отставив пустую миску в сторону.

– Немного. Я справлюсь, – заверил ее Этьен, виновато отведя взгляд – он не хотел беспокоить и так травмированную девушку, да и теперь показывать свою слабость было просто стыдно.

– И все же, давайте помогу, чем смогу. Одна рука-то у меня здорова, – сказала ему Женя.

– Да я наловчился уже немного, – улыбнулся Этьен, но все же не стал совсем отказываться от помощи, чтобы не вызвать подозрений. Но теперь пришлось идти на сделку с совестью и этикетом. Раньше ему приходилось обнажаться перед дамами, только когда дело доходило до постели.

Со вздохом, как перед прыжком в воду, он снял штаны, одернул рубаху, прикрываясь, и присел на край койки Жени.

– Я могу положить ногу вам на колени? – от смущения у него даже голос сел, и он уже пожалел, что не пошел к какому-нибудь фельдшеру.

– Конечно, кладите, – кивнула она, помогая ему вытянуть ногу. Никаких сторонних мыслей в ее голове даже не было, если бы она продолжала думать о том, что она девушка, а вокруг одни мужчины, часто в куда более неприглядном виде, она бы уже сошла с ума. Впрочем, пожалуй, сошла бы с ума матушка, которая бы не пережила подобного позора.

Этьен аккуратно положил ногу с травмированной щиколоткой ей на колени. Выглядело все не очень хорошо – нога была припухшей и синеватой, но за эти дни француз привык к этой картине.

– Надо перетянуть, – пояснил он, правда, тон у него был неуверенный.

– Сначала нужна мазь, – Женя опытным взглядом оценила состояние сустава, а потом осторожно ощупала отекшие ткани. – В том шкафчике есть коричневая склянка. Я не дотянусь. Дайте ее мне, и я натру вам ногу, а потом наложим фиксаж.

– Хорошо, – он не стал спорить и, убрав ногу, доковылял до шкафчика, а поскольку присаживаться на корточки пока не мог, вынужден был наклониться к нужной полке, отчего рубаха задралась.

Увидев оголившиеся крепкие бедра и ягодицы, Женя почему-то подумала о чем-то далеком от медицинских тем. Жар бросился ей в лицо, и она вздохнула, отводя взгляд, чтобы не смущаться еще больше.

Этьен же был сейчас поглощен мыслями о ноге, которая неприятно пульсировала, поэтому не заметил конфуз и, вернувшись к койке, отдал Жене склянку, с трудом занимая прежнюю позу.

Женя открыла склянку и зачерпнула мазь, тут же принимаясь втирать ее в щиколотку, стараясь действовать осторожно. Она сосредоточилась на движениях, не позволяя себе другие мысли, и понемногу успокоилась. Распределив мазь густым слоем, она взяла бинт и стала помогать Этьену забинтовать ногу, но уже не так туго.

– Благодарю, – почти сразу Этьену полегчало от мази, и он облегченно вздохнул, ощущая прохладу на коже. – С коленом я сам справлюсь, – добавил он, понимая, что в противном случае ему придется занять весьма откровенную позу, и поспешил забрать банку.

Женя тоже выдохнула с некоторым облегчением и улеглась обратно на койку, наблюдая за Этьеном.

– Вы отлично держитесь, – негромко отметила она.

В ответ Этьен лишь пожал плечами, не видя в этом ничего особенного, и достаточно быстро справился с коленом, после чего полностью оделся и как раз вовремя – к ним заглянул Михайловский.

– Андрей Ионыч! – Женя обрадовалась ему как родному отцу. – Как вы без меня? Справляетесь? Я могу помочь!

– Справляемся, Женя, – кивнул врач, хотя выглядел он измотанным. – Ты погоди кидаться-то в работу! Скажи лучше, как себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, чем было вчера, – заверила она его. – Посмотрите повязки?

– Да, давай-ка гляну, – Михайловский ополоснул руки и присел рядом с Женей, чтобы посмотреть ее руку. – Рана чистая, но повязки надо поменять. Я пришлю Катеньку, – пообещал он. – Но сегодня ты отдыхаешь.

Женя вздохнула, но не стала спорить. Андрею Ионовичу было виднее.