Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин

– Я спросил вас: зачем вы сюда приехали? – спросил он почти грубо, словно имел на это право.

Странное дело, но меня это не покоробило. Ничуть.

– Меня вызвал Константин Диодорович, – сказала я, отчаянно стремясь повысить свои акции.

– По какому вопросу?

– Послушайте! – Я уже была готова рассердиться, но пиджак не давал мне разойтись в полную силу. Не пиджак, а какая-то смирительная рубашка! – Это все очень конфиденциально. Понимаете – кон-фи-денци-ально!

Это было одно из любимых Пашиных словечек. А еще он любил выражения «обалденно» и «суперважно».

– Понимаю. Это вы ничего не понимаете!

– О чем вы? – Несмотря на беспечность тона Андре, по моей спине прошел легкий холодок. И даже пиджак не защитил меня от него.

– Вы не понимаете, насколько все это опасно, – последовал быстрый бесстрастный ответ.

– Но вы-то здесь при чем? Если вам есть что сказать – говорите. Не ходите вокруг да около! – сказала я, поправляя пиджак, уже почти сползший с моих плеч. И украдкой провела ладонью по рукаву, как бы удостоверяясь, что он на месте.

– Но вы же только что сказали, что у вас все конфиденциально. То же самое и у меня. Надеюсь, вы отнесетесь к моим словам со всей серьезностью.

Все хорошее в моей жизни всегда заканчивалось банально и прозаично, даже если я хотела чего-то совсем другого. Наш романтический танец, оказывается, был всего лишь прелюдией к этому разговору, предлогом, чтобы предупредить меня о какой-то опасности.

И эти слова не были пустым звуком.

Письмо, которое я получила по электронной почте накануне своей поездки, и еще одно – сегодняшнее. Нападение в подъезде – все эти факты складывались в неопровержимую картинку. И эта картинка мне категорически не нравилась.

– Послушайте, – я была настроена вполне решительно. Даже несмотря на пиджак. – Вы как-то связаны с Колпачевским?

– Не совсем.

– Вы связаны с рынком предметов искусства?

– Тоже не совсем. Но, по крайней мере, это уже ближе к истине.

– A где гарантии, что вы не работаете в конкурирующей фирме?

Красивое колечко дыма повисло в воздухе.

– Гарантий – никаких.

– Вот видите, и вы еще хотите, чтобы я была с вами откровенной.

– Боюсь, у вас нет другого выхода.

Я перевела на него взгляд.

– Вот уж нет! Первой открывать свои карты перед вами я не стану.

– Очень жаль!

– Мне и правда пора! Спасибо за танец, – бросила я уже на ходу, чувствуя, что на глазах закипают бессильные слезы. Больше всего меня вывела из себя его королевская непробиваемость и ледяная упертость. Со мной играли в кошки-мышки, не беря, по большому счету, во внимание ни мои эмоции, ни меня саму. И это ужасно меня бесило.

Я вбежала с его пиджаком на своих плечах по лестнице на второй этаж и вышла на большой балкон-террасу, опоясывающий почти половину дома. Мне казалось, что чей-то взгляд упирается мне в спину. Я посмотрела сверху вниз на гостей, столпившихся на лужайке. Но все были заняты своими делами. Это все – плод моего воображения? Или за мной кто-то следит? Может, сам Андре? Меня била дрожь, хотелось плакать. Я не знала, почему именно этот мужчина вызывает во мне такие чувства – я его почти ненавидела, и в то же время стоило мне только подумать, что я его больше никогда не увижу, как ледяной озноб прошивал насквозь мой позвоночник; а на душе становилось тошно и пусто. Как будто меркли все краски мира и я смотрела черно-белое кино. Это было глупо, нелогично, нелепо, но я ничего не могла с этим поделать.

Море, черное, беспокойное, темной волнующейся массой простиралось до самого горизонта, блеск огней на побережье расцвечивал воду разноцветными змейками.

– Красиво?

– У вас такая манера подкрадываться!..

– И что?

– Ничего.

Он встал рядом со мной.

– Сказочное место – эта Французская Ривьера. – Андре подвинулся ближе. – Мне кажется, что вы все время сердитесь на меня. За что?

– Кажется.

Не могла же я сказать ему, что я зла и раздражена на него из-за его равнодушия ко мне, из-за его самообладания. Я же просто теряла голову в его присутствии, и сохранить хладнокровие мне стоило больших усилий.

Хваленая прибалтийская выдержка!

И еще – древний польский род!

Я призывала их в свои союзники, потому что иначе мне было очень трудно предсказать свое поведение – возможно, я кинулась бы ему на шею, повисла бы на нем, красиво, как в кино, запрокинув голову, или просто взяла бы руку и провела ею по своему лицу… Или прильнула бы к его руке губами.

Все в нем волновало, будоражило меня.

И та ночь – была!

Я вдруг почему-то подумала, что этот вечер должен закончиться как-то по-другому, не так, как я предполагала еще пять минут тому назад.

Что-то щелкнуло в моей голове, и я посмотрела на Андре, слегка приоткрыв рот.

«А почему бы и нет?»

Я не должна сидеть сложа руки и ждать, пока такой мужчина, как Андре, сам снизойдет до меня. Уже столько всего сказано-пересказано о том, что женщина должна бороться за своего мужчину, что пора бы и мне взять эти слова на вооружение.

А если это будет выглядеть смешно? И глупо?

А если он откажется? Что тогда?