Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин

Вокруг никого не было. Сидеть на камнях мостовой было холодно, я медленно поднялась и пошла в сторону виллы Колпачевского. Пошел мелкий моросящий дождик, потом он забарабанил сильнее. На дорогу у меня ушло полчаса. Я вся промокла и дрожала от озноба. Временами я останавливалась и осматривалась по сторонам. Было страшно, неуютно и темно. Темнота расползалась вокруг меня, и это была какая-то физически ощутимая темнота, густая, как глина; все тело болело, не хотелось никуда идти. Хотелось лежать под одеялом и пить чай с лимоном.

Поплутав еще какое-то время по окрестностям, я вышла к вилле. Господи! И за что мне все это? Паша не звонил, Баранов на встречу не пришел… А что мне-то делать? Колпачевский – не тот человек, которого можно обвести вокруг пальца. В случае чего с плеч полетит именно моя голова… Машинально я потрогала свою голову, как бы удостоверяясь, что она еще на месте… И еще украли сотовый! А я без него в чужой стране – как без рук!!!

У виллы меня уже ждали. Из густого тумана навстречу мне шагнул Валасьен.

– А! – вскрикнула я, отступая назад. – Что у вас за манера такая – на людей наскакивать?!

– Вы о ком?

Я повела плечами.

– О вас! Я промокла! – вырвалось у меня, помимо моей воли. – Насквозь, просто какие-то хляби небесные разверзлись.

Мы почему-то почти всегда говорили друг другу «вы». У меня язык не поворачивался ему «тыкать». Он словно находился на недосягаемой высоте, далеко от меня. Настоящий принц из детской сказки… Красивый, нереальный, неземной… Даже несмотря на то, что я частенько злилась на него.

– Взяли бы машину.

– У меня украли сумку. С деньгами и с мобильным в придачу.

– Как?!

– Молча! Катил мимо какой-то сумасшедший мотоциклист и чуть не размазал меня по стенке, толкнул меня в плечо, вырвал сумку и умчался. Я думала, что такие штучки-дрючки только в Италии случаются.

Он шагнул ко мне, и мне показалось – на какие-то доли секунды, – что в его глазах мелькнуло нечто похожее на нежность, и еще – на растерянность. Он сделал такой жест, словно хотел заключить меня в объятья. А я стояла и смотрела на него. Наконец он резко выдохнул и отступил назад.

– Вам холодно?

– Нежарко!

– Тогда – быстро в дом! Согрейтесь.

– Спасибо за совет.

Мне ужасно хотелось уткнуться в его куртку и так и замереть. Даже под дождем…

– Скажите этой… домоправительнице, что вас обокрали, пусть примут меры. Вы же простудитесь.

Какое ему, черт возьми, дело, простужусь я или нет? И что это он старается быть таким заботливым? Даже тошнит… Тот самозабвенный страстный секс – не в счет… Он просто поразвлекся, позабавился, получил свое! Потешил свое мужское эго. И тут еще этот Баранов… Зачем ему надо было назначать мне свидание, если он на него даже не явился? И даже не перезвонил. Скажите на милость, какие мы необязательные. И Паша молчит. И еще я вся вымокла, и эти дурацкие туфли на шпильках… Молча я прошла мимо Андре в зал.

Марианна Николаевна показалась в глубине холла.

– Марианна Николаевна! – позвала я ее.

– Да? – голос ее был чеканно-бесстрасстным. Светло-серые глаза смотрели на меня настороженно.

– Я промокла и… боюсь простудиться. У вас есть чай с лимоном?

– Как – промокли? Почему вы не взяли такси? – строго спросила меня Марианна.

– Меня… – от ее внимательно-испытующего взгляда я поежилась. – Обокрали.

– Где? – теперь в ее взгляде читалась явная снисходительность. Хороших, «правильных» девушек не обворовывают непонятно где! Хорошие, «правильные» девушки ходят с надежными спутниками или спокойно сидят себе на вилле, куда их пригласило его сиятельство Константин Диодорович.

– В городе. Я гуляла.

Губы ее сжались, сложившись в презрительную складку. «Плебейка, – сигналили они мне. – Залезла сюда обманом, и еще одни хлопоты нам от тебя!»

– Мне бы чай с лимоном.

– Хорошо. Сейчас я все организую. Принесут прямо в комнату.

Она развернулась и зацокала каблуками, удаляясь в коридор.

Я поднялась по лестнице к себе. Надо было еще сказать ей про мобильный и про деньги. Особенно – про мобильный. Я без него – никуда! Что мне теперь делать? Вдруг Паша уже давно звонит-надрывается, а я ничего не знаю об этом. Выпью-ка я чай с лимоном и пойду искать Баранова. Выскажу ему все, что о нем думаю! На пощаду пусть и не надеется.

Чай принесли в чашке из тонкого фарфора.

Прозрачный жемчужно-золотистый кружок лимона плавал в янтарной жидкости.

– Спасибо, – сказала я официанту. Он весело сверкнул белоснежными зубами и тихо закрыл за собой дверь.

Чай был теплый, а я любила зимой пить горячий, такой, чтобы от него сводило скулы и чтобы можно было бы даже и не пить его сразу, а просто погреться, обхватив кружку обеими ладонями. И чай с лимоном я любила пить не из таких маленьких, кукольно-игрушечных чашечек, а из больших кружек. Чтобы дуть, долго дуть на горячий чай, а потом пить его маленькими глотками, сидя в уютном кресле, забравшись туда с ногами, и смотреть за окно, где уже царит непролазная темень, зная, что ты защищена от нее мягким светом лампы, креслом и этой большой кружкой, от которой приятное тепло растекается по пальцам и по всему телу…