Французское наследство

А вскоре выяснилось, что Сергей болен. Некоторое время он уныло бродил по врачам, затем поставил на себе крест и впал в депрессию. Жене было плевать на его болячки, дочь была слишком юной, чтобы понимать серьезность диагноза, и только Мишель заходил в котельную, поговорить и посочувствовать. С хорошо скрываемой радостью он наблюдал, как все более бледно-серым становится лицо кузена, ждал, когда сможет стать единственным претендентом на деньги де Верне-Собаля. После смерти Сергея устранить со своего пути Юлю казалось Мишелю делом пустяковым. И тогда… Тогда он, выждав немножко, отправится в ту адвокатскую конторку. И снова будет ждать. Но он согласен подождать, если есть шанс. Шикарные виллы, яхты, собственный самолет, почтительная прислуга, роскошные женщины, бархатное ночное небо на берегу Атлантического океана, шум прибоя и томное пенье смуглых девушек. Что-то живучими оказались оба — и кузен и французский дедушка… Но Мишель терпелив, он дождется.

Катастрофа произошла в конце зимы. Они сидели за двухлитровой бутылью пива и употребляли его с копченой мойвой. Сергей был более оживлен, чем обычно, говорил о том, что стал чувствовать себя гораздо лучше. Потом пустился в воспоминания и посетовал, что так и не проверил, правду ли ему говорил отец. Мишель подлил ему в кружку «Клинского» и стал слушать, приходя во всё больший ужас. Оказывается, перед смертью (и что за мания в этой семье — все тайны раскрывать на смертном ложе!) отец рассказал Сергею о том, что у него до встречи с его матерью была связь с другой женщиной. И сына, родившегося от этой связи, он признал и дал ему свою фамилию. Но через некоторое время они расстались, женщина вышла замуж, а он дал согласие на то, чтобы ребенка усыновил её новый муж. Где и когда это случилось, Сергей понял смутно, отец говорил еле слышным шепотом, а в больничной палате, где происходил разговор, было довольно шумно.

Сергею долгое время и в голову не приходило разыскивать брата. Зачем? Ведь они — совершенно чужие люди. И только заболев, он вспомнил этот разговор и подумал, что поискать все же стоит. Как ни как — брат, родная кровь.

Мишель разозлился. Вспомнил о родной крови, нашел время! А что, если у этого братца — целый выводок детей? Возись потом…

— Серж, — предложил он Сергею, — а давай я попробую его найти, заняться мне, кроме работы, всё равно нечем, так хоть в детектива поиграю. Кузен согласился и даже записал на бумажке всё, что помнил из слов отца.

Найти Виталия Мишелю удалось довольно быстро — помогло то, что ориентиры были достаточно четкие: областной городок, памятник расстрелянным партизанам (отчего-то именно этот памятник в рассказе умирающего фигурировал неоднократно), а также улица Сиреневая и имя женщины — Серафима. Так что, идя по цепочке, Мишель быстренько нашел нужный дом, разузнал у соседей про семью Барминых, и выяснил, что Симкин байстрюк Виталий давно живет в областном городе, и стал там чуть ли не главным богатеем. А уж выяснить в адресном столе место жительства ещё одного новоявленного родственника никаких трудов не составило.

Мишель сообщил Сергею, что следы его брата он нашел, но тот умер в раннем детстве. Так что, увы… Кузен только рукой махнул — нет, так нет. И больше об этом не вспоминал. Он опять почувствовал себя хуже, но лечиться упорно отказывался.

Мишель, устроив слежку за Виталием Барминым, разузнал не только о его ребенке от первого брака, но и о том, что бизнесмен собирается вскорости жениться. И хотя теперь можно было быть уверенным, что Сергей не станет разыскивать брата, нельзя было исключить возможность того, что Виталий знает, кто был его настоящим отцом. И стоит ему в таком случае хоть краем уха услышать о наследстве и условиях его получения, как он тут же предъявит свои права. А мужик он крепкий и, судя по всему, сообразительный.

Никогда ещё Мишель так не нервничал. По ночам спал плохо, обдумывая варианты развития ситуации, в театре играл всё хуже. Радовало одно — он свел знакомство с Левой Сташевским, братом невесты Виталия, и стал захаживать к нему в гости, оставаясь ночевать и беспрепятственно слоняясь по квартире. Вскоре он уже знал о проходном стенном шкафе, да и о многих привычках обитателей обеих квартир. Тут-то у него и появилась идея, как можно безнаказанно убить двоюродного брата.