Французское наследство

На исходе второй недели пребывания в городе Мишель узнал уже очень многое — про взаимоотношения кузена с женой, про то, что кроме жены и Юли родственников у Сергея никаких нет. Была ещё тёща, которая жила у сестры Валентины в Подмосковье, но эта родня Мишеля не интересовала. К этому времени он уже знал, что родство с заграничным родичем проверяется с помощью генетической экспертизы. Он даже прочел пару статей об анализах ДНК, чтобы понять, что там к чему.

Единственное сомнение, которое его мучило, заключалось в том, что он не был полностью уверен в своем истинном происхождении. Могло ведь случиться так, что матери, когда она искала своего сына, случайно, а то и специально, подсунули ложную информацию. И он — вовсе не сын Елены Соболь. Могло такое быть? Мишель прикидывал так и этак. Выходило, что могло. Но как это проверить, черт возьми?! Только если сравнить собственную ДНК с ДНК Сергея или Юли. Да ещё так, чтобы никто ни о чем не догадывался. Для этого нужен был какой-нибудь хитрый план. И время.

Отпуск у Мишеля заканчивался, а решения он так и не нашел. Уезжать не солоно хлебавши не хотелось, и тогда он отправился в театр и устроился там на работу. Жалко было бросать уже насиженное место и менять пусть и не главные, но вполне солидные роли среднего плана неизвестно на что, однако иного выхода он не видел. Взяли его в труппу охотно, но в кулуарах он узнал, что с новыми постановками тут туговато, а в уже сложившийся репертуар его введут разве что третьим составом или статистом. Ну да ладно, не карьеру же он собрался в этом театрике делать, в конце концов. Он должен, во-первых, убедиться, что может претендовать на наследство, о котором уже наслушался от Сергея самых немыслимых вещей, а во-вторых, сообразить, как до него добраться.

А в сентябре Мишелю повезло. Однажды он, как обычно, сидел в котельной у Сергея, пил пиво и листал общие тетради, в которых кузен шариковой ручкой записывал свои литературные творения. Там среди авангардистской поэзии и сумбурных эссе, ему вдруг попались вполне связные записи о детстве, о родителях и бабушках-дедушках. Видимо, Сергей писал это для потомков, подробно, с именами и фамилиями. Мишель трижды прочитал эти страницы и задумался.

— Ты чего сидишь с таким задумчивым видом? — спросил Сергей, ходивший проверять какие-то вентили и датчики.

— Анна Семеновна Гусакова была твоей бабушкой? — начал Мишель очередную мистификацию.

— Да, а что?

— И она жила в Харькове?

— Жила. Родилась там, и там погибла в войну. Ну так ты скажешь, в чем дело?

— А в том, что моего деда звали Михаил Семенович Гусаков, и жил он в Харькове, и сестра у него, кажется, Анна была! — вдохновенно врал коварный Мишель.

— Ну ни фига себе! — хмыкнул Сергей. — Так мы, получается, родственники? То-то в тебе есть что-то смутно знакомое.

— Ну, это ещё не факт, мало ли Гусаковых на свете. Но проверить не мешает.

— Так сейчас это просто, были бы деньги. Двести баксов всё удовольствие, только где их взять?

В тот же вечер Мишель позвонил домой. Он редко обращался к отчиму за деньгами, но тут изобразил безвыходную ситуацию. Дескать, в общежитии жить невозможно, а на то, чтобы снять комнату, денег у него нет. Василий пообещал завтра же перевести, и не двести долларов, а сразу пятьсот. И снова заговорил о том, что нужно искать размен их квартиры, чтобы сыну не нужно было скитаться по чужим углам. Мишель ответил уклончиво — ни да, ни нет. Заниматься обменом ему совершенно не хотелось.

Анализ подтвердил, что Сергей и Мишель — родственники. Получая бумажку с результатами в лаборатории, Мишель презентовал огромную коробку конфет, и уговорил юную практикантку убрать из базы данных его фамилию. Зачем ему это было нужно, он пока точно не знал. Или уже знал?

Сергею он сказал, что анализ отрицательный, рассчитывая, что тот за результатами не пойдет. Зачем, если все и так ясно? Так и случилось. Мишель надеялся, что Сергей вскоре забудет об этом анализе и о «несостоявшемся» родстве. Но в конце ноября Сергей начал вдруг жаловаться на дочь. Юля делала попытки отбиться от рук: шастала по ночным дискотекам, хамила родителям, пару раз явилась домой под хмельком и взяла привычку закатывать истерики и обвинять отца в никчемности. В его слова о грядущем богатстве не верила, и считала пустозвоном, как, впрочем, и жена Валентина. Да ещё Валентина, как-то в пьяном виде бросила фразу о том, что Юлька, скорее всего, вовсе не дочь Сергея. Тут он совершенно вышел из себя, схватил дочь и потащил на генетическую экспертизу. Мишель, в надежде на то, что одной наследницей станет меньше, проспонсировал мероприятие. Но ожидания не оправдались — результат был положительным.