Французское наследство

— Да я уж и сам думал, — вздохнул Олег. — Был тут один эпизод не так давно. Я случайно свидетелем стал. Валька Соболь, наша прима местного разлива, перепилась в ресторане и подсела за столик к Воте. Тот с приятелями тихонько себе сидел — отмечали чего-то. Ну а когда Валька по пьяни начала выделываться, те её культурно послали. Тогда она стала орать, что всем всё про Вотьку расскажет. И с такой, знаешь, ненавистью орала. Её, конечно, под белы рученьки секьюрити вывели проветриться. Но мне кажется, Вотя испугался, хотя и делал индифферентное лицо.

— А кто такая эта Соболь? Та, которая в нашем драматическом театре леди Макбет играет?

— Она самая. Раньше красивая была, не отнимешь, но поистаскалась. Пьет, как лошадь. Но только я думаю, что если она что-то и знает про Бармина, то логичнее было бы, если бы он её прибил, а не она его, — пессимистически закончил Олег.

Лёлька задумалась. Надо бы к этой артистке наведаться, благо повод навестить пьющего человека особо и искать не нужно.

— Ну, ещё, конечно, есть бывшая Вотина супружница, — продолжал разглагольствовать Олег. — На той можно прямо табличку вешать: "Не влезай, убьёт!" Но у неё очередное счастливое замужество в разгаре, так что тоже резона нет за нож хвататься.

— А что ты знаешь про наших местных сатанистов? — закинула удочку заинтересованная Лёлька.

— Так я же про то и рассуждаю. Слушай сюда. Вотька, значит, был третьим мужем Зинаиды. А первый — Жорж Пименов, натуральный бандит, до того, как спутался с этой стервой, работал, можешь себе представить, педиатром в городской больнице. Но пришлось ему, болезному, деньги для алчной женушки научиться кастетом-пистолетом зарабатывать.

Лёлька присвистнула: детский врач, ставший бандитом, это и вправду круто.

— А второй, Иван Лопухов, на этой же почве вроде с катушек спрыгнул и секту основал, — Олег некстати хихикнул. — Кстати, советую — прибыльное дело. Изображаешь из себя бога-учителя, и от паствы денежки рекой текут. Секта эта — не совсем сатанистская. Так, нащипали, где придётся, всякой чертовщины и фанатеют себе. То на кладбище могилки изуродуют, то ворота в церкви какой-нибудь гадостью измажут. А уж интервью любят давать, тут их хлебом не корми — дай повыпендриваться. Я с этим Лопуховым дважды беседовал — полный абзац!

— А не знаешь, случайно, где его можно найти? — Лёлька потупила загоревшиеся глаза и пододвинула Олегу печенье.

— Почему, очень даже знаю, у него любимое место — клуб "Ущербная луна", но только ходить туда не советую, — он окинул фигурку в куцей курточке снисходительным взглядом и пренебрежительно скривился.

Лёлька ужасно обиделась — они с Олегом бывали и на тусовках высшего света, и в ночных кабачках. А тут какой-то клуб! Большое дело!

Но она на то и была женщиной, чтобы скрыть свои истинные мысли и вытянуть нужную информацию в течение пяти минут. Оказывается, клуб "Ущербная луна" был создан для специфической публики. Туда по вечерам сползались посетители с физическими недостатками, психическими отклонениями, разные непризнанные гении, графоманы-кафкианцы, просто оригиналы, не желающие отождествлять себя с толпой. Там можно было подыскать компанию по нетрадиционным интересам — фетишистов, садо-мазохистов и прочих "истов", им никто не мешал общаться и делиться опытом. Впрочем, геи и лесбиянки были для клуба слишком заурядны, их там не признавали и не приветствовали. А вот зоофилы и транссексуалы умудрились прижиться.

Лёлька выслушала всё это не моргнув глазом, а вот у Софьи Павловны, незаметно вошедшей в комнату, лицо заметно вытянулось и приобрело малиновый оттенок. Олег заметил матушку слишком поздно и замолк на живописании своего опыта общения с компанией зоофилов, причем один из них был без руки и одной ноги, а другой прославился изданием за свой счет бестселлера "Любя все живое".

Оставив Олега успокаивать потрясённую услышанным Софью Павловну, Лёлька мгновенно простилась и выскочила на площадку, давясь хохотом. Правда, она не успела узнать, где эта "Ущербная луна" находится, но кто мешает ей позвонить Олегу позднее? Никто не мешает.

ГЛАВА 5

Проезжая через виадук, она настолько была погружена в размышления, что совершенно забыла о снижении скорости и была немедленно остановлена молоденьким сержантом автоинспекции. Лёлька страшно смутилась, она обычно ездила очень аккуратно.