Французское наследство

— Цыганка. Зовут её Ляля Рыжая. Она тоже гадает. Вот и старалась конкурентку деморализовать.

— Рыжая — это кличка? — заинтересовался Арсений Петрович.

— Откуда мне знать? Может быть и фамилия, потому что волосы у неё не рыжие, — тут Лёлька для ясности ткнула в свою шевелюру, — а почти черные. Ну, такая типичная цыганка, классическая.

— Классическая, говорите… А где живет?

— Ну, это вы, Арсений Петрович, совсем уж много от меня хотите! — возмутилась Лёлька. — Да вы пойдите на центральный рынок в субботу, я её там почти каждый раз вижу, когда за картошкой езжу. Она около входа крутится, худая, в пестрой юбке. Только мне кажется, что она на такое не способна. Такие только и могут, что порчу напустить…

— А если не напускается? — внезапно подала с подоконника голос Маргарита и сама испугалась. — Ну, это… не портится. Или как правильно сказать? Не могла она от досады прийти и попытаться Аньку убить? А вместо этого попала в Виталия, ведь темно было.

— Версию о том, что хотели убить не Бармина, а Сташевскую, мы тоже рассматриваем, — охотно откликнулся следователь и словно невзначай повернулся в кресле, чтобы без помех любоваться очаровательной подругой свидетельницы.

— Тогда почему Агнию арестовали? — возмутилась Лёлька. — Держите за решёткой невинного человека. Ну скажите, зачем ей собственного жениха в собственной квартире убивать? Смысл какой?

Следователь мрачно пожал плечами:

— Очень похоже на чистую бытовуху — выпили, поругались, и за ножик. В таких ситуациях смысла не бывает. Потом очухиваются, рыдают, пытаются свалить вину на кого угодно. Уверяю вас, что восемьдесят процентов убийств именно так и происходит.

— А остальные двадцать? — немедленно заинтересовалась Марго.

— Остальные — заказные. И уж совсем немного хладнокровно продуманных и тщательно спланированных избавлений от кого-то, сильно мешающего убийце. Бармин мешал вашей подруге?

— Нет, конечно, — возмутилась Лёлька. — А если бы мешал, она бы его просто прогнала, это не проблема! И уж точно, резать в собственной прихожей не стала бы.

Тут Лёлька разнервничалась и принялась бегать по комнате. Арсений Петрович с интересом следил за её перемещениями, успевая кинуть мимолетный взгляд и на Марго. Очень его смущало её периферийное расположение. Но всякие-разные мысли следователя прервала трель, раздавшаяся из кармана. Он выхватил мобильный телефон и долго слушал его, хмурясь все сильнее. Потом буркнул:

— Хорошо, Изя, сейчас буду. Не суетись, жди меня на месте. Телевизионщиков не гони, пусть снимают, что смогут, может другие дурочки посмотрят и меньше станут по темным подворотням шастать.

С этими словами он вскочил и моментально распрощался с подругами, оставшимися с разинутыми ртами и недоговоренными словами на языке.

От досады, что не успела выложить упрямому представителю прокуратуры все, что думает о типах, подобных ему, Лёлька сорвалась с места и крикнув Марго:

— Сиди дома, я за ним! — умчалась следом за Арцевым.

Зачем она это делала, было неизвестно и самой Лёльке, но она, чтобы не терять время, села в белый лимузин, покорно торчавший у подъезда, и велела водителю не отставать от покорябанного "фордика", который увозил от неё работника прокуратуры.

Они лихо промчались по центру города и вслед за "фордом" въехали в арку старого жилого дома, расположенного у автовокзала. После этого начались преграды — под аркой стояло несколько машин, и собралась небольшая, но очень деятельная толпа. Что-то с грохотом тащили и ворочали, сверкали фотовспышки, кто-то то и дело нырял за растащенные мусорные баки и застывал за ними, оттопырив зад и куда-то заглядывая. Пахло мочой и отбросами, среди которых в сопровождении без умолку говорящей голенастой девицы бродил тощий телеоператор с огромной камерой на хилом плече. Оператор норовил пролезть за баки или хотя бы просунуть туда камеру, но его все время отгоняли, словно назойливую муху.

Наконец девице это надоело, она смачно сплюнула, ухватила оператора за локоть и уволокла в машину с надписью "Городское телевидение". Машина сдала задом, чуть не разбив фару милицейскому "рафику", и укатила.

Лёлька, подумав, осторожно выползла наружу и между стеной и машиной подобралась к месту событий. Близко её не подпустили. Здоровенный верзила преградил ей дорогу и оттер от мусорных баков. Все, что ей удалось рассмотреть — это что-то ярко-желтое и пушистое в просвете между грязными ржавыми контейнерами. Над этим желтым предметом маячила знакомая спина Арсения Петровича, часто наклонявшегося под разными углами и изгибавшегося между емкостями с мусором. Толстенький черноволосый коротышка что-то втолковывал ему и заставлял снова и снова нагибаться и что-то там рассматривать.

"Так, — подумала Лёлька, — это всего лишь ещё один труп. Наверное, Арцев специализируется на убийствах, и работы у него навалом. Где уж ему разбираться с каждым! Хватает того, кто первым под рукой окажется, и в каталажку".