Французское наследство

— Ну и как мне себя с ним вести? — смирившись с участью, спросила Маргарита, как только Лёлька положила вилку на опустевшую тарелку. — Прикинуться влюбленной идиоткой?

— Ни в коем случае! Сообщи, что сплачиваешь ряды партии….мммм… Валерии Новодворской. Она как раз подходит, — проинструктировала Лёлька. — Скажи, что раньше читала его стихи, и они запали в твою мятежную душу. При этом смотри на него сухими горячими глазами.

— О-ёй! — растерялась Маргарита. — Сухими и горячими? А если выйдет влажными и холодными?

— Тогда сорвешь задание! Ты должна выглядеть настоящим борцом с метастазами тоталитарного прошлого, иначе Соболь на тебя не клюнет, — отрезала Лёлька.

— Хорошо, — покорно согласилась Маргарита и попросила: — Можно я всё это запишу и заранее выучу? И ещё — кто такая Валерия Новодворская?

Лёлька тяжко вздохнула и прочитала отставшей от российской жизни подруге получасовую лекцию о различных партиях, объединениях, фракциях в Госдуме и политических лидерах. Учитывая, что знания в этой области у неё были отрывочными и лишенными какой-либо системы, лекция получилась весьма своеобразная, и к концу её Маргарита выглядела ещё более озадаченной, чем в начале.

— Ну вот, видишь, все просто, — неуверенно завершила обзор Лёлька. — Можешь обзывать, кого хочешь, без разбора, коммунистами и фашистами, только не демократами. Новодворская — за демократию.

— А демократы — разве ругательство? — удивилась Маргарита.

— Ещё какое ругательство. У нас, сама знаешь, даже самое распрекрасное слово может стать ругательством.

— Странно как-то. Вроде все борются за эти самые "демократические преобразования"…

— Вот-вот, только преобразования эти у нас немедленно трансформируются в разнообразные гадости и воровство. Но ты этой темы не касайся. Особых знаний и последовательности от тебя не требуется. Просто смотри на него так, чтобы ему захотелось тебе душу открыть.

Нервно допив компот, Марго смыла с себя косметику, облачилась в Лёлькины дачное платье из индийской марлевки и трехлетней давности жакетик и вызвала такси, чтобы не светиться с лимузином.

Перед самым её уходом позвонил взволнованный Фомин и первым делом сообщил, что был у Агнии, и она сказала, что Сигизмунда нужно кормить всего раз в месяц, пятнадцатого числа отвезти по адресу: Пароходный переулок, дом 8. Там живет Витя, он накормит Сигизмунда на следующие тридцать дней.

— А чем накормит? — подозрительно спросила Лёлька.

— Агния Львовна не знает, и знать не хочет. Думаю, змея глотает что-нибудь живое, я тут кое-какую литературу посмотрел. Очень меня этот вопрос, насчет питона, взволновал, — поделился адвокат.

— Ладно, хоть эта проблема с плеч долой. До пятнадцатого ещё масса времени. А мой первый вопрос? — спохватилась Лёлька, жестом показывая застывшей в дверях Марго, что она может отправляться на задание.

— Слушайте, я, как вы и просили, записал: "В тот вечер куда-то задевались ключи от второй квартиры, и мы вернулись в эту, чтобы пройти через шкаф". Вы что-нибудь поняли? — возмущенно забубнил Фомин. — Я — нет.

В голове Лёльки мгновенно возник большой знак вопроса. Проигнорировав попытки адвоката вызнать у неё что-либо про загадочный шкаф, она быстренько попрощалась с ним и выскочила из квартиры вслед за Маргаритой.

Та уже отъезжала от дома в древней "Волге" с шашечками на помятой дверце. Шофер лимузина с недоумением и даже ревностью проводил взглядом вначале такси, а затем Лёлькину утомленную жизнью "шестёрку" и, пожав плечами, продолжил чтение дежурного детектива. Если эти странные бабы роскошному авто с кондиционером и баром предпочитают дребезжащие рыдваны, это их проблемы. Его проблема была в том, что он никак не мог догадаться, кто же убил французского антиквара, и мучился желанием заглянуть-таки на последнюю страницу романа.

Лёлька долго звонила в Баськину квартиру, прежде чем ей открыл дверь заспанный Баськин супруг с заспанным же Миляем под мышкой.

— Где Баська? — вместо приветствия выпалила Лёлька.

— Кота моет, — зевнул Васька и, заметив изумленный Лёлькин взгляд, устремленный на совершенно сухого Миляя, пояснил: — Не этого. Того, — он ткнул пальцем в дверь квартиры Агнии.

— Ты в курсе, что твоя жена — маньячка? — пробормотала Лёлька, раз за разом нажимая на звонок в соседнюю квартиру — замок опять был заперт изнутри.

Васька только вздохнул и удалился. Кот неподвижно свисал у него через локоть, словно банное полотенце.

На десятом звонке дверь, наконец, открылась. На пороге стояла Лулу. На этот раз на ней был блестящий серебряный комбинезон, откровенно демонстрирующий большую часть тощей груди, покрытой бледными веснушками. Волосы имели уже розоватый оттенок, местами переходящий в оранжевый.

Перебирая босыми ногами, девушка уставилась на Лёльку, потом узнала её и посторонилась, пропуская. Войдя, Лёлька услышала тоскливый утробный вой, доносящийся из ванной. Лулу пожала плечами и сообщила: