Французское наследство

Лёлька, не обращая внимания на гул голосов, доносящихся из кухни, и сварливые крики и комментарии Румбо, разложила у окна этюдник и, закрепив на нем подрамник с ватманом, принялась лихорадочно набрасывать мягким карандашом рисунок. Хорошо, что обложку она нарисовала уже недели две назад, да и большие иллюстрации были уже готовы, так что оставалось сделать те картинки, которые будут размещены непосредственно на страницах с текстом. Примерный макет книжки она уже знала наизусть, поэтому вопросов никаких не было — черный котенок в соломенной шляпе, гоняющийся за бабочкой, потом тот же котенок уже без шляпки на заборе на фоне подсолнухов, три утенка в полосатых купальниках, бегущие по тропинке, и рыжий щенок, спящий среди ромашек и васильков. Книжка была про веселое лето в деревне.

Никогда ещё Лёлька не рисовала с такой скоростью. Машинально пририсовывала кузнечиков, божьих коровок, вьюнок с лиловыми колокольчиками на заборе. Добавляла блеску в зеленые кошачьи глазки, а сама всё думала, думала. Родственные связи Воти, более-менее проясненные, вдруг снова вызвали у неё сомнения — каким боком тут все-таки привязаны Сергей Соболь и его семья? Слишком слабая у неё аргументация — слова Валентины, упоминание Виталия о ещё одной дочери и непонятный анализ Сержа. А что, если всё совсем не так, и она построила заключения неверно?

Лёлька ухватила ещё один лист и на нем в центре изобразила кружочек с надписью «Виталий», от него потянулись стрелки к другим кружкам — «Глеб», «Катька». От Катьки стрелки к Зинаиде, Ксюше, Роману. Вскоре бумага покрылась странным орнаментом. Пришлось взяться за цветные фломастеры и выкрасить все родственные связи, иначе не понять. Так, теперь пунктиром показать то, что под вопросом — Юля, Валентина, Серж. Добавим сюда неизвестного де Верне-Собаля и такого же неизвестного гражданина Валинчука. Гогуа и родителей Ксении и Романа пририсуем к Зинаиде… И где-то в этой паутине затаился неизвестный убийца.

Тут Лелька громко выругалась и хлопнула себя по лбу.

— Каррамба! — немедленно отозвался попугай и констатировал: — Прридурки!

— Похоже, ты прав, — буркнула Лёлька. — Я не учла одного — все это может быть привязано совсем не к Виталию, а к любому из родственничков Зинаиды, или к Сержу Соболю… Особенно к последнему. Ведь убийца имел перед глазами четкую картину — кого нужно убить. И ему неважно было, с кого начинать. Черт возьми, но тогда мне никогда в жизни не разобраться в этой каше…

Она машинально пририсовала к кружочку «Лопухов-Люцифер» стрелку и указатель «Сатанисты», Пименову и Гогуа добавила пару кружочков со знаками вопросов и вздохнула. Лезть в криминальные структуры очень не хотелось… Да и не похоже всё это на «братков», особенно отсутствие огнестрельного оружия. Те бы точно душить не стали, у них пистолетов и патронов хватает, чтобы ручки не утруждать. Нет, тут или кто-то свой орудует с неизвестными пока целями, или некто со стороны чего-то добивается.

— Ого, какая познавательная книжка получается, — воскликнул незаметно подкравшийся Гарик. Лёлька вздрогнула:

— Хочешь мня заикой сделать?!

— Нет, просто интересуюсь твоим искусством, Лёля-джан. Между прочим, наглядно вышло, очень даже наглядно. Но не хватает ещё одного кружочка…

— Это какого?

Гарик взял у неё из рук синий фломастер и на свободном местечке изобразил нечто вроде кривоватого овала, внутри которого написал «Лёлька».

— Вот так. Потому что вчера эту железную дуру хотели сбросить именно на тебя. Мы с Глебом только что на зуб эти чертовы тросы не попробовали — их точно обрубили, там на деревяшке, которую под крепеж подкладывали, даже след удара топором остался. И учти, нам это сильно не нравится. Всем, но особенно Олегу.

— Интересно, с чего вы взяли, что именно на меня, а не на Глеба, например? — поинтересовалась Лёлька, почувствовав, как у неё слабеют коленки. События вчерашнего вечера, уже успевшие слегка поблекнуть в памяти, вдруг снова вернулись ощущением гулкого страха.

— А мы тут дедукцией занимались под коньячок-с. И вот что вышло. Этот тип не мог успеть покуситься на Глеба — он ведь уехал на вокзал. Откуда убийцам было знать, что ты его оттуда заберешь? Даже если за ним следили, то опередить вас, залезть на крышу с топором и обрубить тросы не успели бы — вы ведь с вокзала мчались без остановок, так что обогнать вас и забежать вперед было невозможно. Так?

— Ну, так, — согласилась Лёлька. — Это если они наш телефонный разговор не подслушивали.

— А даже если и подслушивали, ты по телефону говорила, что Глеба сюда привезешь?

— Нет, вроде бы…

— Не вроде бы, а точно! Глеб хорошо разговор ваш помнит. Ты примчалась на вокзал, сгребла его в охапку и привезла сюда быстрей поросячьего визга. И тут же вам на голову попытались обрушить железяку с крыши. Теперь поняла?

— Гарик, а ты заметил, что мы теперь говорим о злодеях во множественном числе? Если представить, что их двое, и один — на крыше сидит с мобильником, а другой за Глебом следит тоже с мобильником…