Французы на Северном полюсе

Приходилось разгребать глубокие сугробы, а то и выравнивать дорогу, чтобы не опрокинуться на крутом спуске или не сорваться на подъеме.

Встречались льды, похожие на настоящие горные хребты в миниатюре, с пропастями, обрывистыми склонами, ущельями. В таких местах бывало особенно трудно найти дорогу.

Путешественники то и дело меняли направление, шли в обход, поэтому иногда за четырнадцать часов удавалось продвинуться к северу не больше чем на семь километров.

Люди выбивались из сил, у собак распухли и кровоточили лапы.

Пока каким-то чудом удавалось тащить на буксире шлюпку. Удастся ли и дальше?

Самоотверженность матросов, казалось, не знала границ. И здоровые и больные были одержимы единственным стремлением: дойти до полюса.

Но какие еще испытания их ждут впереди? Не встретится ли на пути неодолимое препятствие?

Вдали, в белесом тумане, вырисовывалась зубчатая линия голубоватого цвета, даже самых отважных она повергла в смятение.

Похожую линию они видели на подходе к заливу Мелвилл и во время зимовки. Это была цепь полярных ледяных гор.

Может быть, им встретится еще один ледяной барьер, последнее и неодолимое препятствие, поставленное полярной богиней на пути к земной оси?!

ГЛАВА 7

В засаде. — Смерть тюленя. — Кровопускание. — Средство против цинги. — Еще двое больных. — Гипотеза о полярных льдах. — Почти непроходимый путь. — Фрицу становится хуже. — Агония и смерть патриота. — Похороны. — Последнее решение. — Надо разделиться. — Самое легкое снаряжение. — Решающий поход. — Выбор тех, кто должен в нем участвовать. — Отъезд.

Двадцать четвертого апреля мороз стал немного слабее, ртуть в термометре не опускалась ниже минус 30°, но снег валил не переставая.

Идти через льды на санях стало практически невозможно.

Шлюпку пришлось оставить. Пытаясь сдвинуть ее с места, путешественники несколько раз чуть не свалились в пропасть.

Капитан с двумя матросами и Угиуком пошел на разведку. Все трое вооружились длинными палками с крюками и, опираясь на них, нащупывали дорогу. Пройдя около километра, они убедились, что для саней дальше дороги нет, можно двигаться только пешком, и то с огромными трудностями.

На обратном пути, когда разведчики уже подходили к лагерю, один из матросов провалился в глубокую яму с водой, прикрытой толстым слоем снега, и чуть не утонул.

Это была «тюленья дыра», отверстие во льду, к которому подплывают подышать морские млекопитающие.

— Вот здорово! — коверкая французские слова, воскликнул Угиук. — Подо льдом наверняка зверь! Сейчас я его подкараулю и убью!

Эскимос сел и стал ждать. Капитан с одним матросом остались с ним, а второй матрос, тот, что провалился в яму, поспешил к лагерю переодеваться.

Все трое сторожили уже больше получаса. Оба француза окоченели и были готовы отказаться от этой затеи. Эскимос же спокойно сидел, будто не ощущая мороза, и выразительно смотрел на капитана. Его раскосые глаза хищно сверкали в предвкушении добычи.

Тюлень все не показывался. Тогда Угиук стал тихонько напевать какую-то заунывную песню на своем языке.

Многие путешественники, даже такие известные, как лейтенант Тайсон с корабля «Поларис», утверждали, что тюлени очень чувствительны к музыкальным звукам. Видимо, на это и рассчитывал гренландец.

Не прошло и пяти минут, как раздался тихий всплеск воды, который смог уловить своим чутким ухом только Угиук.

Он сделал знак капитану молчать и не двигаться, занес над дырой свою палку, как гладиатор копье.

Угиук продолжал петь, все быстрее, быстрее, потом вдруг умолк. Из ямы донеслось фырканье. Тогда Большой Тюлень с силой погрузил палку в яму на три четверти и крикнул:

— Ко мне! Скорее! Я поймал зверя!

Обрадованные такой удачей, совершенно замерзшие, капитан и матрос ухватились за рукоятку палки. На ее металлическом острие трепыхался тюлень, еще скрытый водой.

Острие так глубоко вошло в зверя, что сорваться с него он не мог. Однако удержать его, даже втроем, было нелегко.

Около четверти часа длилась борьба, тюлень не сдавался, но в конце концов общими усилиями его все-таки удалось вытащить. Это был крупный усатый экземпляр.

Он бился на льду в предсмертных конвульсиях и жалобно мычал, все еще стараясь высвободиться. Но острие палки вонзилось ему глубоко в горло.

Услышав радостный крик Угиука, из лагеря прибежали матросы и, очень довольные такой удачей, потащили добычу к лагерю, подцепив тушу крючьями.

Но больше всех радовались доктор и Угиук. Ученый и дикарь — оба знали по опыту, что поимка тюленя может оказаться спасительной для больных цингой.