Фредерика

– Это дело поправимое, – успокоил его Элверстоук, подложив ему руку под плечи и приподнимая мальчика. – Вот твой лимонад, а пока ты будешь пить, Джессами встряхнет твои подушки, чтобы тебе было удобнее. Ты ведь не знал, что Джессами пришел к тебе, верно?

Снова опустившись на подушку, Феликс повернул голову, увидел брата и произнес с явным удовольствием:

– Джессами!

– Все в порядке, старина! – Джессами взял его за руку.

– Зря я это проделал! – тяжко вздохнул Феликс. – Я не знал, что так разболеюсь. Ты здорово злишься?

– Нет, я не сержусь, честное слово!

Феликс снова вздохнул и закрыл глаза, когда Элверстоук начал смачивать ему лицо.

Увидев, что Феликс в полном сознании, Джессами повеселел и, когда мальчик опять заснул, смог рассказать Элверстоуку, что происходило на Аппер-Уимпоул-стрит.

В целом новости казались хорошими. Хотя Кэрис плакала, как только вспоминала о Феликсе, а мисс Уиншем твердила, что мальчишка сделал это нарочно, чтобы прибавить ей забот, и что у нее не хватает терпения ни на него, ни на Фредерику, которая его избаловала, Харри вернулся из Уэллса прошлым вечером и сразу же принял на себя руководство. Джессами считал его прибытие благом, но, так как Харри первым делом поругался с тетей, которая собрала вещи и переехала на Харли-стрит, Элверстоук выразил сомнение, что Фредерика с ним согласится.

– Согласится, сэр! – уверенно возразил Джессами. – Фредерика знает, что тетя Серафина и Харри вечно ссорятся, а я уверен, что Кэрис будет лучше без тети, которая говорила ужасные вещи и очень ее расстраивала. Кэрис нуждается в поддержке, а Харри может ее поддержать! Она взбодрилась, как только его увидела! И если он с ней останется, тете там нечего делать!

В ответ на удивление маркиза Джессами сказал, что, как бы часто он ни ссорился с Харри, он никогда не сомневался в. его преданности семье. В качестве доказательства Джессами привел тот факт, что Харри заявил своему другу Пеплоу, что ему придется развлекаться без него, даже на скачках в Эскоте! Первым импульсом Харри было немедленно отправиться в Хартфордшир, но его убедили остаться в Лондоне.

– Должен признать, сэр, что это делает ему честь, – добавил Джессами. – Я-то думал, что он только разозлится, когда я напомню ему, что от него никогда не было ни малейшей пользы, когда кто-нибудь из нас заболевал!

Харри не только благодушно воспринял критику – он снабдил Джессами деньгами на поездку, передал ему успокаивающее письмо для Фредерики, развеселил Кэрис и пообещал заботиться о Лафре.

– Он даже не назвал Лафру невоспитанной дворнягой! – закончил Джессами.

– Весьма любезно с его стороны, – серьезно заметил Элверстоук.

– Харри очень добрый! Он никогда не задирается сам и не злится, если его провоцируют, в отличие от многих старших братьев! – Джессами тяжко вздохнул. – Я бы очень хотел привезти сюда Лафру, но мне бы не позволили взять его в почтовую карету, не так ли, сэр?

Маркиз, мысленно возблагодарив Провидение за то, что ему не придется, вдобавок к прочим обязанностям, охранять стадо фермера Джадбру-ка от нападений Лафры, ответил, постараясь вложить в голос максимум сочувствия:

– Боюсь, что так. Но ты можешь утешаться мыслью, что о нем будут заботиться во время твоего отсутствия.

– Да, – простодушно согласился Джессами. – Оуэн обещал кормить его и гулять с ним.

Если Фредерика и не проявила радости, узнав, что мисс Уиншем умыла руки, отказавшись от забот о молодых родственниках, она восприняла новости философски, сказав Элверстоуку, что переезд ее тети на Харли-стрит пойдет только на пользу.

– От нее не было бы никакого толку, если бы она все время ворчала, как будто бедняжка Кэрис в чем-то виновата! Конечно, тетя Серафина не имеет в виду того, что она говорит, и я не сомневаюсь, что она не упустит племянников из виду, даже живя с тетей Амелией. А Кэрис будет куда лучше с Харри – я знаю, что он о ней позаботится. Вот только… – Фредерика не договорила и нахмурилась.

– Только что? – осведомился после паузы Элверстоук. – Мой тупоголовый молодой кузен?

Улыбка Фредерики свидетельствовала, что он попал в точку, однако она ответила:

– Что бы это ни было, я ничего не могу с этим поделать, так что было бы глупо себя терзать.