Фредерика

На свой собственный счет у него не оставалось сомнений. Чем чаще он виделся с Фредерикой, тем сильнее любил ее, как никогда еще не любил ни одну женщину. Даже самая красивая из его любовниц ни разу не внушала ему желания защищать ее от любой неприятности; даже самая забавная из них не могла заставить его отказаться от своих привычек, и в любом случае он никогда не задумывался о постоянных отношениях с какой-либо из этих леди. Но спустя чуть более двух месяцев после первой встречи Фредерика настолько изменила его образ жизни, что он стал испытывать новое и не слишком приятное чувство нерешительности. Ввязавшись в фантастическое приключение ее младшего брата, маркиз все еще пребывал в состоянии неопределенности, однако, проведя в обществе Фредерики более недели в условиях, которые нельзя было назвать ни романтичными, ни комфортабельными, Элверстоук перестал колебаться: он хотел оставаться рядом с ней всю жизнь, потому что она была той самой совершенной женщиной, которую он никогда не надеялся встретить.

Короче говоря, его лордство влюбился по уши. Но для него было новым опытом и то, что Фредерика не обнаруживала никаких признаков ответных чувств. Маркиз знал, что нравится ей, и даже иногда надеялся, что девушка питает к нему нежность, но не был в этом уверен, помня, что, едва заподозрив Элверстоука в попытке ухаживания, она тут же поставила его на место. Конечно, с тех пор Фредерика могла изменить свое отношение, но он уже не рисковал демонстрировать свой интерес. Более того, при обстоятельствах, в которых они оказались на ферме Монка, это выглядело бы неуместно. Во-первых, трудно было выбрать менее подходящий момент для ухаживания, а во-вторых, если бы Фредерика отвергла эти ухаживания, в их отношениях возникла бы неловкость, совершенно излишняя, учитывая необходимость его помощи в уходе за Феликсом.

Но теперь Феликс поправлялся, и маркизу больше не требовалось оставаться в Хартфордшире. Повинуясь импульсу, он решил испытать судьбу.

Элверстоук прогуливался с Фредерикой, и они остановились передохнуть у забора. Прислонившись к перекладине, она смотрела вперед с обеспокоенным выражением лица.

– Фредерика! – окликнул его лордство, устремляясь в атаку.

Она не прореагировала, но, когда он повторил ее имя, обернулась и сказала:

– Простите, я задумалась. Вы о чем-то спросили, кузен?

– Еще нет, – ответил Элверстоук. – Я просто пытался привлечь ваше внимание. О чем вы так глубоко задумались?

– Старалась вспомнить название превосходного желе, которое миссис Энсделл, жена нашего викария, рекомендовала мне, когда Джессами и Феликс болели корью, – серьезно сказа Фредерика. – Оно очень им помогло и, наверное, пошло бы на пользу Феликсу, если бы я могла… Вспомнила! «Укрепляющее свиное желе доктора Рэтклиффа»! Как я могла забыть?.. Что я такого сказала, чтобы вас рассмешить, кузен?

– Ничего! – отозвался маркиз, все еще смеясь.

– Ну а что вы хотели мне сказать? – осведомилась она, недоуменно нахмурившись.

– Ничего, Фредерика! – повторил Элверстоук. – Как удачно, что вы вспомнили название этого желе! Может быть, мне сразу отправиться в Хемел-Хэмстед, чтобы раздобыть его для вас?

– Боюсь, вам это не удастся. Если я получу одобрение доктора Элкота, то напишу Харри и попрошу его привезти мне несколько банок.

– Значит, Харри собирается нас посетить? – спросил маркие.

– Разве я вам не говорила? Карри утром принес мне письмо с почты. Харри пишет, что может приехать в почтовой карете и вернуться в Лондон вовремя, чтобы успеть пообедать с Кэрис. Он бы приехал сразу же, если бы его не отговорил Джес-сами, что было к лучшему. Если бы Харри увидел Феликса в таком тяжелом состоянии, он бы только расстроился и не знал, что делать, так как сам болеет очень редко и понятия не имеет, как ухаживать за больными. Я напишу Харри, что он может приехать, только пусть ни в коем случае не берет с собой Кэрио. Я очень скучаю по сестре, но не могу допустить, чтобы она тоже приехала сюда болеть.

– А почему Кэрис должна болеть? – удивился Элверстоук.

– Потому что ее укачает в карете, – объяснила Фредерика. – Кэрис начнет тошнить, прежде чем они доберутся до Эджуэра, и потом она два дня будет приходить в себя.

Поняв, что сейчас не слишком подходящий момент для объяснения, маркиз благоразумно сдержался и, покуда они шли назад к ферме, разговаривал на незначительные темы.