Фредерика

Да, лорд был влюблен необычайно. Но он переживал еще один незнакомый опыт: незаметно было, чтобы Фредерика разделяла его чувство. Он знал, что она хорошо к нему относится и он нравится ей; один или два раза ему казалось, что она испытывает к нему нечто большее, чем простую симпатию. Но он не мог убедиться в этом и не мог забыть тот единственный случай, когда дал почти незаметный повод заподозрить его в ухаживании за ней, и как сразу она отдалилась. Казалось, это было так давно! Она могла передумать, но поскольку все это время он сам не мог разобраться в своих чувствах, то не делал попыток привлечь к себе ее внимание. А в той ситуации, в которой они оказались вместе на ферме Монкс, было совсем неуместно и глупо затевать ухаживания. С одной стороны, это был сам по себе неподходящий случай, а с, другой — создало бы (если бы она отвергла его) натянутость между ними, в то время как его помощь здесь была совершенно необходима.

Но Феликс выжил и поправлялся, что делало необязательным, его пребывание на ферме. Маркиз, поддавшись порву, решил испытать судьбу.

Он сопровождал Фредерику на прогулке, когда они задержались на мостике, прежде чем повернуть обратно. Опершись на перила, она стояла и смотрела вдаль, на лице ее было написано беспокойство.

— Фредерика! — позвал ее лорд с отчаянной решимостью.

Она не отозвалась, но когда он повторил ее имя, обернулась и сказала:

— Прошу прощения! Я не поняла! Вы что-то сказали, кузен?

— Еще нет! — ответил он. — Я только хотел привлечь ваше внимание! О чем вы так глубоко задумались?

— Я стараюсь вспомнить, как называется то превосходное желе, которое миссис Ансделл — супруга нашего викария — рекомендовала мне, когда Джессеми и Феликс болели корью, — сказала она серьезно. — Оно им так помогло, и я думаю, оно будет полезно сейчас Феликсу, если бы только… Ах, вспомнила! Укрепляющее свиное желе доктора Ретклифа! Как я могла забыть? А что я сказала такого, отчего вы хохочете?

— Ничего особенного! — отвечал маркиз со смехом.

— Ну а что вы собирались сказать мне? — спросила она, озадаченно сдвинув брови.

— Ничего особенного, Фредерика! — повторил он. — Какое счастье, что вы вспомнили название этого студня! Хотите я сейчас же отправлюсь за ним в Хемел-Хемпстед?

— Нет, вряд ли вам удастся там его достать. Если доктор Элкот одобрит, я напишу Гарри и попрошу привезти его.

— Разве Гарри собирается приехать? — спросил он.

— Да, а я не говорила вам? Керри привез сегодня утром письмо с почты. Он пишет, что приедет на почтовых и вернется в Лондон к обеду. Он хотел приехать сразу же, но Джессеми. отговорил его, и правильно. Он бы огорчился, увидев Феликса таким, а помочь бы ничем не смог: сам он редко болеет и понятия не имеет, что нужно людям в таком состоянии, но теперь, естественно, он непременно хочет побывать здесь, только я запрещаю ему брать с собой Черис. Конечно, я соскучилась по ней, но не хватало, чтобы нам на руки свалилась еще одна больная!

— Конечно, ни к чему! — сказал Алверсток с ужасом. — Э-э… а что может случиться?

— Ну, она обязательно выйдет на день или два из строя. Из-за почтовых карет, — пояснила она. — Знаете, какая в них езда! Ее начнет тошнить, когда они еще и до Эдгвейра не доедут.

Его светлости стало ясно, что сейчас неподходящий момент для объяснения, и он благоразумно удержался от него; на обратном пути они беседовали о посторонних делах.

Гарри, прибывший, как и ожидалось, привез с собой укрепляющее свиное желе доктора Ретклифа. Он был так удручен, когда увидел Феликса таким бледным и худым и таким слабым, что Фредерике и Алверстоку вместе потребовалось убеждать его, что мальчик не при смерти. Он полагал, что Фредерика слишком легкомысленно относится к этому, и стал настаивать на вызове лондонского врача, даже напомнив ей при этом, что он является опекуном ребенка. Так что Алверстоку пришлось приходить ей на помощь, и, отведя его в сторону, он постарался терпеливо объяснить, почему на данной стадии болезни новый доктор совершенно бесполезен. Но Гарри это до конца не убедило. Тогда Алверстоку пришлось внушать ему, что, если Феликс не пойдет на поправку быстрее, когда окажется уже дома, то в таком случае Гарри будет необходимо посоветоваться с доктором в Лондоне.

Феликс был не единственной причиной приезда Гарри на ферму Монкс — он хотел вернуть долг маркизу.

— Вы понесли такие расходы, сэр. Я очень признателен, что вы так выручили меня, — церемонно проговорил он. — Я бы хотел дать вам расписку моего банка.

Он смотрел упрямо и с вызовом, но маркиз, который предвидел это требование, сбил с него спесь, любезно сказав:

— Замечательно! Я вручу вам счет по возвращении в Лондон. Вы желаете подробный отчет или достаточно будет указать общую сумму?

— Нет, нет, конечно, не нужно никакого подробного отчета, сэр! — воскликнул Гарри, смущенный до смешного. — Я только хотел сказать, чтобы вы не забыли, хорошо?

— Если я забуду, вы должны мне напомнить, — сказал маркиз.

С этим Гарри пришлось согласиться, но он предупредил Фредерику, чтобы та не отдавала счет от доктора Элкота Алверстоку.