Фрегат Его Величества «Сюрприз»

В каюте господствовала не столько печаль, сколько усталость от возвращения к обыденности — к привычному ходу жизни, не имеющей особого смысла — радости, конечно, мало. Стивен надзирал за лазаретом и подолгу просиживал за журналами вместе с Макалистером: через неделю-другую корабль будет раскассирован, и им предстоит сдавать отчет, держа под присягой ответ за каждую драхму, за каждый скрупул медикаментов, израсходованных за последние восемнадцать месяцев. А совесть у Макалистера была чувствительная. Оставшись в одиночестве, Стивен заглянул в личный тайничок с лауданумом, своим бутилированным укрепителем. В былые времена он частенько прибегал к нему, поглощая за день до четырех тысяч капель, но теперь даже пробку не нюхал. Нужды в укрепителе больше не было: теперь он ничего не ощущал, и необходимость искусственно достигать атараксии отпала. Сидя в кресле, он задремал, и проспал орудийные учения и весь вечер вплоть до ночной вахты. Резко пробудившись, Стивен заметил падающий из двери в большую каюту свет. Там он обнаружил Джека, все еще корпевшего над своими записками для гидрографа Адмиралтейства: бесчисленное множество промеров глубин, чертежей побережья, пеленгов — ценнейшие, точные наблюдения. Капитан становился ученым моряком.

— Джек, — с ходу начал Стивен. — Я тут размышлял насчет Софи. Думал о ней там, на горе. И мне пришла в голову мысль — элементарная вещь, и как только мы раньше не сообразили? — что нельзя быть уверенным насчет курьера. Такое огромное расстояние, дикие страны и пустыни. Но в любом случае вести о смерти Каннинга должны были распространиться быстрее. Курьер мог быть перехвачен: случившееся наверняка потрясло компаньонов Каннинга и изменило их планы — это повод усомниться в том, что твое послание попало к ней.

— Очень благодарен тебе за эти слова, Стивен, — ответил Джек, с признательностью глядя на друга. — Это звучит очень убедительно. Только я знаю, что новости прибыли в Контору шесть недель назад. Брентон сказал мне. Нет, это конец. Меня называли Счастливчиком Джеком Обри, как ты знаешь. Я и был счастливчиком в свое время. Но не теперь. Лорд Кейт как-то сказал мне, что везение имеет конец, вот и мое тоже кончилось. Я вознесся в своих мечтаниях слишком высоко, вот в чем дело. Может сыграем что-нибудь?

— С превеликим удовольствием.

Под стук дождя и поскрипывание раскачивающейся в такт волнам лампы они без передышки отыграли Корелли, Хуммеля, и уже нацеливались на Боккерини, как Джек вдруг вильнул смычком по струнам и сказал: «Это был выстрел». Они молча сидели, прислушиваясь, когда в каюту, разбрызгивая дождевые капли, влетел мичман.

— Наилучшие пожелания от мистера Пуллингса, сэр. Он уверен, что под ветром у нас корабль.

— Спасибо, мистер Ли. Сию минуту я поднимусь на палубу.

— Только бы это оказался «француз», — приговаривал капитан, одевая плащ. — Господи, пошли мне «француза». Я бы сейчас предпочел встретить «француза», чем… — и он исчез, а Стивен стал убирать инструменты.

После каюты с ее тропической жарой, еще не выветрившейся из корпуса после пересечения экватора, воздух палубы, напитанный ледяным дождем и свежим зюйд-вестом, казался почти непригодным для дыхания. Джек подошел к Пуллингсу, скрючившемуся у поручней с нацеленной подзорной трубой.

— Где он, Том?

— Прямо на траверзе, сэр, насколько можно разглядеть при такой луне. Я заметил вспышку, и мне на мгновение показалось, что они ложатся на другой галс. Хотите взглянуть, сэр?

Пуллингс прекрасно видел чужака: корабль, идущий под марселями милях в трех под ветром, лежит на правом галсе. Сигналит невидимому консорту или конвою о том, что собирается менять галс. Но лейтенант любил своего командира и сопереживал его несчастью, и потому хотел дать ему почувствовать маленький триумф.

— Бог ты мой, Пуллингс, ты прав. Это корабль. На правом галсе, идет в бейдевинд. Поворачиваем, поднимаем марсели, заходим ему в кильватер и поглядим, насколько близко они дадут нам подойти. Только без суеты, — пробормотал капитан. Потом громко выкрикнул команду:

— Всем стоять к повороту!

Свистки и крики боцманских помощников подняли подвахтенных, и несколько минут спустя «Сюрприз» под одними нижними парусами, почти неразличимый во тьме, уже шел на пересечение кильватерного следа незнакомца. Фрегат был на ветре, и, имея над чужаком преимущество, скрытно надвигался на него с выдвинутыми орудиями. Боевые фонари приглушенно мерцают на батарейной палубе, колокол приведен к молчанию, приказы отдаются в полголоса. Джек и Пуллингс стояли на форкастле, вглядываясь в дождь. Необходимости в подзорной трубе уже не было; разрыв в облачности позволил им понять, что они имеют дело с фрегатом.