– Марсельных шхун я встречал в морях немало. Это и учебный греческий трехмачтовик "Еугене Еугенидес", и четырехмачтовая шхуна "Хуан Себастьян де Элькано". Так звали моряка, который привел домой единственное уцелевшее судно из кругосветной экспедиции Магеллана. Самому Магеллану, как вы наверняка знаете, вернуться не удалось, он погиб в стычке с туземцами на одном из тихоокеанских островов…
Есть марсельные шхуны и в других странах…
– И у нас? – спросил Вася.
– Насколько мне известно, сейчас нет. Была одна, но ее превратили в бар, который стоит на берегу в Ялте.
– Какое безобразие, – вздохнула Ксеня.
– Да… В начале двадцатого века много марсельных шхун было на Черном море. Они возили арбузы, зерно, фрукты, табак… Назывались они д у б к и. Говорили "одесский дубок", "херсонский дубок". У моего любимого поэта Эдуарда Багрицкого есть такие стихи:
Дело в том, что хозяевами многих дубков были греки – смелые и опытные моряки. Хотя порой, увы, не менее смелые контрабандисты. То есть те, кто провозит запрещенные товары…
– А почему все-таки "дубок", а не "марсельная шхуна"? – придирчиво спросил Вася. "Дубовое" название пришлось ему не по вкусу.
– Ну… хотя бы вот почему. На этих суденышках был не общепринятый, как на всем флоте, а свой корабельный язык. Выражаясь по-книжному – "итало-греческая терминология". Про нее в своих воспоминаниях пишет капитан Лухманов. На этой терминологии брамсель именовался "бабафига". Как в таком случае именовать судно? "Бабафиговая шхуна"?
Конечно, все развеселились.
Потом Яков Платонович продолжил рассказ:
– Один из таких дубков однажды подремонтировали и превратили в марсельную шхуну "Испаньола" – для съемок фильма "Остров сокровищ". Славное получилось суденышко. Я служил на нем около месяца, подменял ушедшего в отпуск боцмана. И все время казалось, что сейчас на палубе появятся пираты и капитан Смоллетт в треуголке… Но потом шхуна оказалась не нужна киностудии, отвели ее в Ялту, и конец вы уже знаете…
Все опять призадумались. Жалели "Испаньолу".
– А теперь еще кое-что о шхунах, – нарушил молчание Яков Платонович. – Вообще-то видов очень много. Потому что комбинации парусов на них могут быть самые разные. И названия. Про гафельную, например, могут сказать "топсельная". Потому что над нижними гафельными парусами, триселями, стоят топселя.
Есть в Великобритании учебное судно "Сэр Уинстон Черчиль". Иногда его называют марсельной шхуной, а иногда топсельной. Поди разберись. А на бизань-мачте там стоит, к тому же, бермудский парус… Кстати, я слышал от моряков,что все практиканты на этой шхуне – девушки.
– Ох, как замечательно! – воскликнула Ксеня.
– Уж куда замечательнее! – не сдержался Антон. – Девчонок только подпусти! Это они там, наверно, и перепутали все паруса.
Вася глянул на друга сердито: не хотел он, чтобы Ксеня обиделась. Но та лишь хмыкнула на бестолковость первоклассника Штукина. И рассудила:
– Нет, одни девушки – это, пожалуй, не интересно. Лучше пополам – мальчишки и девчонки, как у нас в классе. А то получится будто в кино: "В джазе только девушки".
– Где ты видела это кино?! – подскочил дед. – Тебе рано смотреть такие фильмы!
– Подумаешь… А я и не смотрела, только название слышала.
Антона опять словно за язык дернули:
– А еще есть кино "Сто мужчин и одна девушка". Вот бы Ксенечку в такой экипаж! Все бы там за ней ухаживали…
– Ну и ухаживали бы! – Ксеня кокетливо повела плечами. – Да. Как за принцессой или маркизой.
Тут Васю взяла досада. Ишь ты, сто ухажеров ей понадобились!
– Подумаешь, "Прекрасная маркиза"!.. Яков Платонович, не было ли на свете какой-нибудь дырявой шаланды с таким названием?
– Была просто "Маркиза." И не дырявая, а хорошая шхуна. Английская. Она, к сожалению, погибла во время парусных гонок в начале восьмидесятых годов.
Вася посмотрел на Ксеню: вот, мол, что бывает с маркизами.
– Зато есть французская марсельная шхуна "Бель пуль",– вспомнил боцман Пёрышкин. – Это означает "Прекрасная курица". Не знаю, откуда такое название. Возможно, в честь кокетливых курочек, которые не прочь полюбоваться собой.
Ксеня надулась. Почти всерьез.
– Ну, ладно, ладно, – сказал Яков Платонович. – Моряки не должны терять чувства юмора. В дальнем плавании без него пропадешь… Команде – отдыхать! До завтра.
– А что завтра? – спросил Антон.
– Как что! – сказал ему Слава. – Большие суда со смешанным вооружением. Верно ведь, Яков Платонович?
Новые занятия Яков Платонович начал так:
– Прежде всего поговорим о б р и г а н т и н е . Той самой, которая в известной песне "подымает паруса".