Фрейд

Быть может, здесь мы приближаемся к тайной точке, где могут пересечься, прийти к согласию Фрейд, "неверный еврей", которого можно назвать в этом случае Отцеубийцей, и иудаистская традиция Отказа. Этот отказ способен привести в ужас толпы, стремящиеся к согласию, единству, "утешению", "Эйяпопейе Неба": отвергать Признание - значит отвергать Конец истории, оставлять открытой, во всей ее символической мощи, играющей главную роль в антропологии Фрейда, Отцеубийства, - стараясь предотвратить его возвращение в действии, в исторической реальности, каковым являются кровавые фарсы, подобные нацизму. Аура смерти вокруг Моисея рождает спектакль, достойный Фрейда, уже принадлежащего вечности...

2. Мысль Фрейда или анархическая Афродита

Умолк разумный голос.

На могиле дети Влечения оплакивают любимого:

печален Эрос, возводящий города,

и в слезах анархическая Афродита.

У. Х. Оден. "Памяти Зигмунда Фрейда" (сентябрь 1939)

Краткое стилистическое вступление

Как освоить огромные просторы мысли Фрейда, имеющей многочисленные входы, сбивающие с толку перекрестки, бесконечные перспективы, отдавая при этом себе отчет, как и сам Фрейд, в шутках, которые может сыграть с нами "ведьма-метапсихология", то легко парящая, то обретающая лики под названиями: дух системы, теоретические построения, догматические упрощения. Читая работы Фрейда, можно констатировать, что он редко отказывает себе в удовольствии ввести в описание ссылки на близких ему авторов, любимых поэтов, у которых он заимствует афоризмы, слова, выражения или яркие фразы. Неутомимый и внимательный читатель, Фрейд через посредство цитаты позволяет нам прочувствовать мощные культурные пласты, на которые опираются его собственные работы, его "стиль", некогда названный одним из преподавателей в лицее, желавшим отметить его точность и оригинальность, "идиоматическим". Для Фрейда характерно удивительно отточенное и умелое искусство использования цитаты, и можно даже, если заняться классификацией цитирования в его работах, установить основные линии развития его мысли, отмеченные и усиленные колоритными параллелями картин и ритмов, содержащихся в цитатах.

Невозможно свести роль цитаты у Фрейда к простому иллюстрированию и еще менее - к украшению, что встречается так часто. Она выполняет важнейшую функцию в движении мысли, отмечая собой обыкновенно ключевые, поворотные ее пункты, взлеты и приземления. Можно сказать, что она появляется в строго определенных местах с целью заострить изложение, приходит туда, где ее ждут, сама служит доказательством. Она приходит на помощь, обеспечивая своего рода либидную экономию текста, поддерживает внимание к нему, дополняет его организацию, придавая точность, адекватность и законченность построениям. Наконец, она повторяет фразу или идею, отталкивает форму, придает ей резкость, позволяющую лучше проникать в сознание. Вокруг цитаты, как после точного попадания, расходятся кругами волны, проходящие через всю ткань текста, заставляя его резонировать и вибрировать.

Латинские цитаты в этом плане особенно показательны; например, через весь титульный лист немецкого издания "Толкования сновидений" проходит строфа из "Энеиды", напечатанная заглавными буквами: "FLECTERE SI NEQUEO SUPEPOS, ACHERONTA MOVEBO" ("Если мне не удастся тронуть Богов, я расшевелю Ад").

Какое удивительное прометеевское звучание придала эта строка рациональному "Толкованию сновидений"! Как Фрейд пишет в своих письмах Флиессу, он предполагал предварить свою работу по психологии истерии такими "гордыми словами": "Inlroite el hie dii sunt" ("Входите: здесь также пребывают бога"); мы вновь встречаем богов, но на этот раз, согласно легенде, присутствующих на кухне Гераклита, философа-пантеиста. Для своей терапии он выбрал такой эпиграф: "oFicwtt et dissipati sunt" ("Он подул, и они погибли") - аллюзия, относящаяся к "непобедимой" армаде испанских кораблей, уничтоженной бурей; подобная судьба не могла постигнуть Фрейда, избравшего своим девизом девиз города Парижа: "Fluctuat пес mergitur" ("Зыблем, но не потопим"), отождествляя себя с корабликом, раскачиваемым волнами, но не тонущим. Можно вспомнить также нечто вроде пароля, который он использовал в переписке с Абрахамом, "Coraggio Casimiro" - отголосок небольшого приключения, случившегося в горах, когда итальянские проводники Абрахама уговаривали друг друга съесть испорченное мясо...