Фрейлина. Моя невероятная жизнь в тени Королевы

К пяти утра маленькая квартирка заполнилась людьми. Нас с мамой безумно накрасили, чтобы мы хорошо выглядели в ярком телевизионном свете. При дневном свете мы обе выглядели дико – румяна такие же яркие, как помада, черные брови, как у Джорджа Роби, который изображал светских дам в комических шоу. Парикмахерша настояла на том, чтобы завить мне волосы. Это длилось целую вечность, а когда я посмотрела в зеркало, то просто ужаснулась – с этой прической я была похожа на овечку.

День выдался пасмурный. Всю ночь шел дождь, и было довольно прохладно – по прогнозу всего 12 градусов, самый холодный июньский день за сто лет. Впрочем, радио быстро вернуло наше внимание к церемонии. Комментатор Джон Снэгг восторженно сообщил, что тысячи людей всю ночь провели на улице и уже заняли места на маршруте движения процессии.

Мы с мамой надели свои платья, а Джон Снэгг напомнил слушателям, чтобы они не переключались, и сообщил, во сколько начнется прямая телевизионная трансляция.

Мысль о том, что нас увидят миллионы зрителей, безумно пугала. Я так нервничала, что не могла и крошки в рот взять. Мама уехала в Букингемский дворец, где ей предстояло позавтракать и занять место в карете рядом с графиней Юстон.

Через несколько минут после ее отъезда прибыла машина, чтобы доставить меня в Вестминстерское аббатство. Это были самые фантастические пятнадцать минут в моей жизни. Лондон являл собой невероятное зрелище. Все улицы были заполнены восторженными зрителями. Люди стояли и сидели, несмотря на дождь. После мрачных послевоенных лет это было нечто особенное. Утром того же дня было получено известие о том, что Эдмунд Хиллари достиг вершины Эвереста, и это сделало день еще более необычным. «Хиллари поднялся на Эверест!» – скандировали собравшиеся толпы. Машина подъехала к аббатству, толпа взревела, я выскользнула из машины и быстро скрылась в специально возведенной пристройке.

Когда я приехала, в аббатстве было довольно пусто. Синие ковры тщательно вычистили, герцог Норфолк занимался последними приготовлениями, тысячи стульев на всех уровнях ожидали гостей, которые должны были собраться в течение часа.

Комментатор «Би-би-си» Ричард Димблби находился здесь с рассвета. Он обозревал аббатство со своего места в трифории, а мальчики-хористы ерзали на своих скамьях. Я сразу же почувствовала их нервную энергию. Реалии предстоящего дня показались мне очень близкими и одновременно очень далекими.

Главная роль среди нас досталась Рози Спенсер-Черчилль и Джейн Вейн-Темпест-Стюарт. Они уехали в Букингемский дворец и должны были участвовать в процессии королевы. Мы вчетвером стояли вместе, наблюдая, как заполняется аббатство. Хотя нам предложили места, но там было так много очень пожилых мужчин в официальных костюмах (почти что в латах!), что мы почувствовали себя обязанными уступить свои места им.

В аббатстве планировалось пять процессий, которые после церемонии должны были соединиться в одну. Премьер-министры стран Содружества, члены королевской семьи и пэры были одеты в свою форму и яркие одеяния. Аббатство было ярко освещено. Свет телевизионных софитов создавал ощущение солнечного света, несмотря на пасмурный день. Витражи сияли, вышивки и украшения сверкали.

В зале царил приглушенный шум. Мы видели, как прибывают все новые гости. Аббатство заполнялось – тысячи людей входили через двери. Мне казалось, что перед глазами оживает сцена со средневекового гобелена. Одновременно происходило множество вещей: люди поправляли одежду или приглушенно беседовали с соседями; альтернативой сумочке стали диадемы – за ними пряталось все, от сэндвичей до маленьких швейных наборов. Надеть диадему можно было только после того, как королева будет коронована.

Среди гостей сидел Сесил Битон. Он делал наброски и фотографировал. Незадолго до десяти часов хор запел литанию. За час атмосфера в аббатстве стала очень напряженной. Предвосхищение великого события стало ощутимо почти физически.

Затем мрачный декан Вестминстера, каноны и другие священники торжественно прошли от алтаря к Большим Западным вратам. Они доставили королевские регалии в пристройку. Каждый предмет разместили на отдельном столе: ампулла[17], скипетр, держава, корона короля Эдуарда. Эти предметы находились под присмотром лорда обер-гофмейстера с чеканным профилем и его девятилетнего пажа, виконта Алсуотера, который не мигая смотрел на исторические регалии.

Торжественная процессия приближалась к Вестминстеру. Королева в роскошной золотой карете, запряженной восьмеркой серых лошадей, должна была прибыть ровно в одиннадцать часов. Вместе с мужем, герцогом Эдинбургским, она покинула Букингемский дворец в 10:26. Королевскую карету сопровождала тысяча гвардейцев, в том числе Королевская конная гвардия. Среди них был и Джонни Олторп, конюший королевы.