Фрейлина Нефритовой госпожи

От размышлений поэтессу прервала её сереброкрылая проводница. Достигнув летнего павильона, она начала оживлённо порхать, всем своим видом показывая: вот он, пункт назначения. Когда Комати подошла к павильону ближе, бабочка исчезла. В лунном свете, фрейлина заметила знакомую фигуру.

– Господин Сэйки? – несколько удивленно воскликнула она.

– Госпожа Комати, я ждал вас… – ответил оммёдзи. – Простите, что побеспокоил вас столь поздно, но мне необходимо о многом побеседовать с вами…

– Мне тоже, – кивнула фрейлина, решив про себя, что возможно, теперь ей не понадобится отправлять ему письмо…

Глава 13

Четырнадцатый год правления императора Ниммё[101], Хэйан.

Наступила осень. На сей раз она выдалась сырой и холодной. Постоянно лил дождь, пропитав водой всю землю. Крупные лужи красовались на дорогах и в садах. Опавшие жёлтые и оранжевые листья пожухли от влаги, и походили на неприятную коричневую массу. Те листья, которые ещё не успели покинуть свои ветви, печально колыхались на пронизывающем ветру.

После происшествия с демоном, пугающим припозднившихся горожан на ночных улицах Хэйана, прошло два года.

За это время при дворе мало чего изменилось, разве что, минувшим летом скончался отец императрицы, левый министр Фудзивара Фуюцугу. Император некоторое время скорбел о придворном, служившем ему много лет, но вскоре отвлёкся и потрудился подыскать достойную замену на пост левого министра. Госпожа Дзюнси же долгое время была безутешна…

Принц Митиясу так и не обзавёлся наследниками ни от своей законной супруги, госпожи Акиракейко, ни от выбранных императрицей наложниц из Фудзивара.

Зато его любимая наложница Ки-но Сизуко, уже давшая ранее жизнь принцу Корэтака, с недавних пор вновь пребывала в тяжести. Обрадованный известием Митиясу обратился к Абэ-но Сэйки, дабы он составил предсказание, кто же родится: мальчик или девочка? Оммёдзи долго и тщательно делал все расчёты, и в итоге вынес вердикт: родится мальчик.[102]

Также Сэйки предсказал, что всего у принца и Сизуко будет пять детей: два сына и три дочери[103]. Один сын, Корэтака уже родился, и в этом году мальчику минуло три года. Второй родится на следующий год. Вслед за ним, в сей мир придут и девочки. О том, что достаточно долгая жизнь предначертана лишь старшей дочери, оммёдзи благоразумно промолчал.

Его дядя, Кэйтиро, недавно покинул Оммё-рё и отправился на заслуженный отдых. Но к нему по-прежнему часто обращались за предсказаниями аристократы, с которыми он уже работал раньше. Он с радостью продолжал оказывать им прорицательские услуги, за соответствующую плату.

Тем временем, Нефритовая госпожа Дзюнси, немного успокоилась после ухода отца в иной мир. Её крайне беспокоило отсутствие у её сына законного наследника от женщины из Фудзивара. Посему, она обратилась к астрологу покойного Фуюцугу, хорошо зарекомендовавшему себя за много лет службы.

Астролог очень долго и очень тщательно составлял предсказание, ибо понимал: с императрицей шутки плохи. Наконец, он вынес свой вердикт: у госпожи Акиракейко в будущем родится двое детей, сын и дочь. Но в какой последовательности они придут в наш мир, предсказатель не полностью уверен… Дзюнси немного успокоилась и хорошо наградила астролога.

…Пятнадцатилетняя дочь Каори и Ацутады, Ханако, поступила на службу при дворе. Её приняли младшей фрейлиной в свиту госпожи Ки-но Сизуко.

Ацутада получил повышение и достойное жалованье, соответствующее его новой должности.

Каори больше ко двору не возвращалась, посвятив себя воспитанию Мунакаты и Ёсихары.

Комати тоже, покинула службу фрейлины. После того, как Сэйки прислал ей ночью серебряную бабочку, отношения поэтессы и оммёдзи начали быстро налаживаться. В скором времени они заключили брак, и Комати стала его законной супругой.

В этом году женщина понесла ребёнка. По подсчётам срока дитя должно было появиться на свет в конце осени или в самом начале зимы.

…В тот день, Каори сидела у приоткрытых сёдзи и пыталась заняться стихосложением. По двору бегали подросшие Мунаката и Ёсихара. Пасмурная осенняя погода и лужи, в обилии раскинувшиеся по саду их мало заботили.

За прошедшее время Ёсихара окреп и стал куда активнее. Он все чаще принимал участие в активных играх сводного брата.

– Нос, расти! Нос, расти! Нос, расти! – кричали мальчишки, размахивая разрисованными веерами.

Каори улыбнулась. Кто бы знал, что мальчикам так понравится эта история!

Недавно женщина поведала им одну сказку. Повествовала она о человеке по имени Хэйсаку, который однажды отправился в горы, дабы накосить сена.

Стояла весна, и разморённый солнышком Хэйсаку устроился отдохнуть на пеньке, да достал игральные кости. Начал он их бросать, как вдруг, с ветки дерева раздался голос, спрашивающий: что это такое Хэйсаку делает?

Мужчина не на шутку перепугался, и, оглянувшись, увидел сидящего на дереве тэнгу[104], сжимающего в руках веер.