Фрейлина немедленного реагирования

В углу каждого из посланий красуется герб разных королевских домов, и от этого становится еще более тошно.

Ну не могу я разорваться на две части, не смогу. И выбрать тоже не могу!

Как быть, когда одна часть души хочет быть с одним, а вторая, разрываясь дикой болью, абсолютно с другим?

И на ответ у меня всего три дня…

***

Горячие губы плотно прижаты к моим. Воздух с гулким звуком врывается в легкие. Странное ощущение — слышать воздух.

А затем боль!

Не такая, когда ногу ломаешь или ранишься чем-то острым, а такая, когда воду приходится с силой выплевывать из легких, будто сотни мелких осколков, раскаленных до состояния тысячи солнц, режут тебя изнутри. Удушливо, противно и, в противоречие внутреннему жару — холодно.

Хотя кто-то мне все же помогал, бережно придерживал за спину и обнимал за плечи, когда меня выворачивало на каменный пол аудитории боевых искусств.

Открыть глаза, перевести дух и осмотреться я смогла лишь через пару минут. В метре от меня стояли Анфиса и Кристина, по их лицам блуждали странные эмоции — шок, смешанный с удивлением и облегчением. Вот только поздравлять меня со спасением никто из них не спешил, и этот факт интуитивно заставлял напрячься, равно как и тот, что полусидела я сейчас на холодном полу в мокром платье. Его влажные юбки лишь слегка прикрывали мне ноги, а вот верх моего тела, а именно все, что выше талии, был полностью обнажен.

Точнее, не так! Корсет, выгодно подчеркивающий когда-то грудь, который по всем правилам красивого платья для фрейлины был затянут утром на голое тело, теперь грубо разрезанным лоскутом свисал с моего бедра, болтаясь на трех нитках в месте, где когда-то был пришит к юбкам.

То, что я сижу голая перед девчонками меня ни капельки не смущало, все мы женского пола, в конце концов, а вот то, что чьи-то руки до сих пор меня приобнимали, вводило в ступор. А воспоминание о чужих прикосновениях к губам и сделанном мне искусственном дыхании становилось нестерпимым до желания разбить пару кирпичей об чью-то герцогскую голову. Кто ж еще, если не он, мог меня раздеть. Больше тут маньяков не было!

Рывком укрыв грудь руками, я дернулась из непрошеного захвата, вот только фиг меня куда отпустили.

— А ну не дергайся, — прозвучало на ухо чье-то злыдне-блондиновское, отчего сердце уползло в пятки, а вот дрыгаться и дергаться захотелось еще больше.

— П-п-пустите, — прохрипела я неузнаваемым голосом и предприняла повторную попытку побега.

Хватка не ослабла ни на йоту.

— Выпущу, когда успокоишься, — на этот раз ледяной голос прозвучал громче и уже не впритык к моим органам слуха.

«Ага, щаз!» — вслед за мной в подсознании оживала и Эльвира, — «Да на что он рассчитывает после этой фразы? Ни одна порядочная девушка после такого не будет спокойна! Укуси его, Элька, фас!»

И если после эридановской фразы я была нифига не спокойной, то после эльвировского «фас» я остервенела.

Медленно повернув голову в сторону ненавистного голоса, я прямиком уткнулась носом в благородно-породистый герцогский фейс.

— Что? Понравился вид на мою голую грудь? — процедила я, — Не смогли удержаться и опять облапали? Воспользовались своим положением?

Собственно, оружие его преступления я тоже обнаружила краем глаза. Не малых таких размеров кинжал лежал по правую руку от Эридана, и не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, чем именно распорол мой корсетик этот маньячный злыдень.

Вот только мое злобное обвинение улетело в молоко. Голубой артефактный глазюка герцога продолжал смотреть на меня не мигающим светом, а второй зеленый хитро сощурился.

— Странно, что ты не обвинила меня в искусственном дыхании и откачивании твоей бессознательной тушки, — в тон мне пришелся его ответ.

Только теперь заметила, что герцог, так же, как и я, мокр с ног до головы. С его волос тонкими струйками стекает вода, а влажная рубашка, словно издеваясь, сексапильно облипает контуры его рельефного тела. Вот только фигня все это по сравнению с тем, что я перед ним фактически голая. Опять!

— А вообще, Савойкина, за время обучения в Академии ты подозрительно часто пытаешься отправиться на тот свет в моем присутствии. Лестница, полет каблука, теперь вот утонуть решила, — язвительно добавил он к своей предыдущей фразе.

— А вы… а вы… — задыхалась я от негодования, — Вы подозрительно часто меня раздеваете!

«Ага! Негодяй!» — бесилась Эльвира, — «Теперь он просто обязан на нас жениться! Честь поругана при свидетелях! Не отвертится теперь! Скажи этому гаду, что я хочу зеленое платье в горошек и фиолетовую фату!»

При упоминании «жениться» мне что-то резко поплохело. Воспоминания о видении непрошеным порывом ветра влетели в мою память и замелькали назойливыми конвертиками с королевскими гербами. Вот только теперь я уже сомневалась в том, что это простые видения. Глюки, как есть! От нехватки кислорода!

Еще раз взглянув на герцога в упор, поняла, что наступило самое подходящее время включить заднюю передачу и валить отсюда подальше. Тем более интуиция подсказывала мне, что на этой эпичной ноте моего утопления наше занятие на сегодня закончилось.