Фрейлина немедленного реагирования

— Ты сюда зачем пришел? — терпение мужчины все же было не резиновым. — Меня лечить? Или как? Может, это не твое дело, чем я мотивируюсь и как поступаю?

Магистр хмыкнул:

— Еще более впечатляющий подход! Сначала поцеловать мою девушку, а потом заявить, что это не мое дело! Уж простите за фингальчик, милостивый герцог, но вы малость охренели и, будучи женоненавистником, нравились мне больше!

— А с каких пор она стала твоей девушкой? Что-то я запамятовал о моменте, когда ты начал встречаться со студентками.

— Может, с тех самых, когда ты не сопротивляешься летящему в тебя кулаку? — герцог мог сколько угодно играть словами, но против магистра страстей даже ему предоставить было нечего. — Ты ведь сразу понял, почему я сюда пришел, и за что ты получил, тоже понял. Так к чему все эти обсуждения?

— К тому, что Элла сама должна решать, чья она девушка?

Подобные слова от Эридана прозвучали излишне громко и пафосно.

— Ты претендуешь? — лицо Глеба сделалось хищным. — Ты, тот, кто еще две минуты назад назвал свою выходку ошибкой?! Ты, тот, кто ее терроризировал на лекциях и мотал нервы? Ты, тот, кто пытался ее изнасиловать? Давай называть вещи своими именами. Ты просто увидел в ней Ридрегу!

Видит Бог, своими словами зельевар сейчас не то что подливал масло в огонь, но и с бензином его размешивал. Эридан медленно закипал.

— То есть, по-твоему, я идиот?

— Да, пьяный идиот! — утвердительно кивнул визави.

— И не могу отличить одну женщину от другой?

— Если бы у меня был век воздержания, для меня они бы тоже все на одно лицо стали!

— А то, что она меня сама поцеловала, тебе ни о чем не говорит? Сама потянулась к моим губам?!

— Вот только не надо мне тут рассказывать сказки! Я не хуже тебя знаю, как можно запутать и обмануть девушку! — магистр лениво уселся на кожанный диван и закинул ногу на ногу. — Дай угадаю! Чередовал кнут и пряник. Сначала орал, потом пожалел, потом снова орал и снова жалел, а затем совершил что-то из ряда вон выходящее! И вуаля, растерянная девушка сама падает к ногам героя! Да ты просто Казанова!

Брюнет бил точно в цель. Пусть даже неосознанно, но все, что происходило днем до поцелуя, вполне укладывалось в описанный сценарий.

Герцог внимательно выслушал все обвинения в свой адрес, но промолчал. Даже сейчас, будучи пьяным, он прекрасно понимал, со стороны Глеба все именно так и выглядит. И похожесть Эллы на Ридрегу в этой истории сыграла не последнюю роль. А ведь призрачная надежда на личное счастье постоянно преследовала Эридана и одновременно угнетала.

Прекрасно он помнил все слова из пророчества Агаты и до появления Савойкиной был уверен, что все уже сбылось и давно кануло в Лету. Но яркая, рыжая, словно огонь, голубоглазая бередила душу, и тянуло Эридана к ней как магнитом.

Череда случайных событий сталкивала их нос к носу, постоянно ставя в неловкие ситуации. Падение с лестницы, спасение от убийственной туфли, история с зельем, случайное утопление. Судьба словно хотела убить Эллу на глазах у герцога, и каждый раз заставляла его спасать девушку. И вот сегодня Эридан не сдержался. Поцелуй был опьяняющ, но вошедшая Терция вернула мужчину с небес на землю. Заставила вспомнить о миллионе обстоятельств, почему эта связь может стать роковой ошибкой. Савойкину нельзя было даже близко приближать к себе. И ни в коем случае не допустить, чтобы она стала его слабостью. Той, кто может еще раз разбить ему сердце и душу. И не собирался герцог напиваться этим вечером, но врученный Милонским конверт с королевской печатью Керении разрушил все планы. Приглашение на четыре персоны, где по неведомым пока причинам фигурировали имена трех иномирянок, и он в качестве сопровождающего.

Эридан понимал, почему второе подобное приглашение получили маркиза Кларентина и графиня Ванесса, знатные дамы на выданье, но зачем пригласили трех никому не известных фрейлин-первокурсниц, оставалось загадкой.

И раздражало герцога даже не это, а факт того, что ему предстоит неделю провести бок о бок с Эллой и ее подругами, сопровождать их на бал, официальные мероприятия, водить по магазинам. Местные ученические платья явно не подходили для светских раутов, а значит, в отсутствие Трои и подбор гардероба ляжет на его плечи.

— Ну, что ты замолчал? — выдернул герцога из мыслей Глеб. — Так я прав?!

— А с чего вдруг ты вообще засуетился? — перешел в неожиданную атаку герцог. — Неужели боишься конкуренции? Или, как скрупулёзный жук, по-собственнически хватаешься за якобы свое? Что ты вообще знаешь о последних неделях Савойкиной, кроме того, что у нее в комнате появился дракон? Чем она живет, чем дышит, о чем переживает?

— А ты, можно подумать, знаешь? — разговор начинал вновь выводить Глеба из себя. — Может это потому, что сам ей запретил мне о чем-либо рассказывать? Поделись со мной секретной информацией.